4.09 - Fall

Too much drama! По крайней мере, исходя из того, что дальше еще две серии до конца полусезона. То ли они разгонять проклятье будут столько времени, то ли им дадут время побесноваться одну хотя бы, пока очередным и вовремя попавшимся под руку методом не развеят всё зло. Вообще этот эпизод просто победитель по удачному стечению обстоятельств: Анна консервировалась во льду аккурат 30 лет, чтоб из младшей сестры не превратиться в старшую; далее еще лучше - Эльза находит и спасает своим желанием Анну именно в тот момет, когда та вместе с Кристоффом инсценирует Титаник. Вот просто даже для сказки слишком уж сказочно. Не говоря уже о том, что ни что иное, как кулон Анны (так удачно оказавшийся в руках Эльзы) и есть та самая "вишинг стар". В принципе ряд поразительных совпадений можно продолжить и чудесным спасением Черной Бороды (наверное Ариэль и помогла, после того, как Киллиан выбросил его за борт).
При этом все остальное идет наихудшим образом, и все готовятся к массовой агрессии и техасской резне бензопилой. А чтобы мы прочувствовали на себе всю тленность бытия - нам показывают Чармингов, с презрением в заколдованных глазах смотрящих друг на друга, дабы мы поняли, что даже одно сердце на двоих и эталонная непобедимая любовь успутают заклятью, которое кастанула все еще спокойная как удав социапатка Ингрид.

Капитан Свон был печален и эмоционален, я один лишь этот момент еще до серии выхватила в тумблере и промотала стопицот раз. Потому что почти ровно сезон назад у нас было прощание в виде "Я буду думать о тебе каждый день" - "Хорошо", а сейчас Эмма сама не сдерживает чувств. На этот раз осознание того, чего она может лишиться в лице Киллиана давит на нее гораздо сильнее. По-прежнему хотелось бы, чтобы кэп не спускал на тормозах момент с сердцем, просто я перед серией ожидала нечто большего с его стороны. Но зато Эмма очевидно ощутила какой-то подвох после поцелуя. Как ни странно, но особо сказать нечего. Просто мне эта сцена понравилась, я не считаю ее избыточной. Они там горьким опытом научены, как отдача может замучать после проклятий, и что надо прощаться так, будто никогда не увидешь любимого человека вновь. Когда плачет Эмма, ее всегда хочется обнять и погладить по голове.

Вернемся к awkward moments. Значит Регина сделала защитное заклинание на офис, где оставила Генри, чтобы никто не покалечил деточку (а в действительности, чтобы никого не покалечил он, когда из него все дерьмецо полезет наружу, а его там больше, чем с виду кажется...Это как в рекламе сока, которую крутят по тв сейчас "Такой маленький и такой вместительный" ), также замуровала себя в склепе. Т.е. подразумевается, когда у нее полыхнет под действием проклятья - то она обратно не расколдует свои же чары? А ю факин киддинг ми?

Но в целом серия была в стандартном духе уанса. Были эпизоды гораздо менее интересные. Вопреки сложившейся по-моему в фандоме традиции говорить, как серия абсурдна, тупа и заставляла при ее посмотре нервно дергать глазом и другими частями тела, я определенно могу сказать, что серия годная, тут много драмы, но ее как нагонят, так потом и избавятся.

@темы: Once Upon A Time

---

| 4.08

(с)

Это был кодовый разговор, чтобы уединиться, правда Дэвид не сразу понял, но, осознав, что в предложении главной была фраза "твой грузовик", он догадался, в чем суть, и сказал, что поможет Крюку поискать.

А когда нужно было облить нечто, принадлежащее Эмме, чтобы найти ее с помощью отслеживающего зелья, Дэвид повернулся в поисках этого нечто и наткнулся взглядом на капитана, но в его голове отчаянно прозвучала фраза "Nope, he's mine Killy bear", и Дэвид решил, что сойдет и шарф, так удачно оказавшийся под боком.

А теперь о серьезном...

Окей, попробую кое-что все же высказать. Проблема в том, что у меня совершенно двойственное восприятие поступков персонажей в прошедшей серии, особенно как раз на счет действий Киллиана и Эммы.

Начну с капитана. Я понимаю, что он руководствовался наилучшими побуждениями, тем более, что на тот момент страх за жизнь Эммы перевешивал логику его поступка, и он так опрометчиво кинулся в лапы к Румпелю, словно жизнь его так и не научила, что не может он противостоять тому, как бы не храбрился и не старался. И в итоге мы получаем повторное хождение по старым родным граблям – у него очередная тайна от Эммы. Он в руках Румпеля, но думаю, что ему это не должно мешать рассказать ей правду. Единственное – он может считать, что она подставится в таком случае, потому как хотя бы по своей спасительной натуре отправится вызволять его сердце. Естественно, Крюк подобного допустить не может. И вообще, вероятно, считает, что умрет, поэтому и был такой особенно страстный порыв в конце серии. Хотя вспомнил бы, как поучал Чарминга, когда тот умирать собирался в тайне ото всех. И в итоге сам, возможно, собирается поступить аналогично. Пора бы выучить, набить себе тату, чтобы всегда помнить – нельзя скрывать что-либо от Эммы, правда все равно выйдет, но со временем ситуация станет только хуже. А у Киллиана итак уже ком из тайн скатался приличный.

С другой стороны, очевидно, что мне его жаль, потому что неудачник он в плане того, чтобы делать правильно и не получать в итоге все шишки на свою голову. Все его благие намерения в итоге поворачиваются к нему совсем не лицом. Он пытается, действительно хочет быть лучше для Эммы, для самого себя, для окружающих думаю тоже (как минимум ему точно не наплевать, как к нему относится Чарминг и Сноу, хотя бы в качестве своих потенциальных родственников, иф ю ноу вот ай мин). Но получается пока то, о чем говорила Регина – они вроде как изначально злодеи, и потому удача как-то не на их стороне в плане отношений уж точно. Пусть даже его волнует только Эмма, но в искренности его отношения к ней я абсолютно не сомневаюсь. Если его не будут любить и обожать остальные – он это запросто переживет. Они ему не нужны. Но т.к. те же Сноувинги часть семьиЭммы, он будет добиваться и их расположения (чего в принципе итак уже достиг в какой-то степени). Ему безусловно это приятно, отличие лишь в том, думаю, что потеря их одобрения для него не сыграет важной роли (однако хочется верить, что его растущее бротп с Дэвидом ему тоже душу греет), в отличие от той боли, что ему принесет равнодушие или, более того, неприязнь Эммы. Поэтому его монолог в лавке Голда, обращенный к Эмме, был пробирающим (не смотря на то, что сцена началась с его истеричного появления и высоких нот в голосе – не знала смеяться или игнорировать этот момент conceal don’t feel).

Так же мне его жаль и потому, что, даже подозревая, что он умрет – он все равно больше думает (почти не сомневаюсь) об Эмме и ее состоянии и чувствах, ведь он обещал, что с ним ничего не случится, что она больше не будет страдать от потери дорогого человека. А он снова подведет ее.

Отсюда вытекает следующая мысль – сердце вернет ему сама Эмма. Будет ли это просто порыв спасительницы, ее рутинная обязанность практически? Или же эту ситуацию повернут в положительную сторону для пейринга и выдадут нам акт истинной любви? Само собой, я обеими руками за второй вариант. Надеюсь, что твист с сердцем, не чьим-то, а именно капитанским, для того и ввели в сюжет – нам ведь обещали, что мы наконец увидим, как Эмма борется за Киллиана. Боюсь только, что бессердечным и временно почившим его могут оставить до второй части сезона, чтобы сохранить интригу, и чтобы повысить продажу успокоительных по сговору с фармацевтами xD. Ну и плюс ко всему скоро и так всё с ног на голову встанет, когда проклятье зеркала коснется горожан, а Эмма с Эльзой будут бегать в «сестринских» ленточках. Там вообще туши свет.

Теперь Эмма. Меня бесит, что она прицепилась к тому, что Генри должен быть ее рычагом, который позволит успокоить магию. Понятно, я даже не буду отрицать, что хотела бы, чтобы она подумала подобное про Киллиана (окей, пусть и не на первом месте, но после Генри бы пришла к такому мнению, тем более он реально ей помогал в этом). Поэтому я рада, что помогла ей в итоге Эльза, в принципе это был наиболее логичный вариант.

Глупо было и обратиться за помощью к Голду. Ну когда уже все они поймут, что не бывает от него безвозмездной помощи, от которой потом отдача не замучает? И даже не буду винить Голда в эгоистичности и размере подлости его поступка – он хотя бы этого и не скрывал, ведет себя вполне логично и последовательно тому, кто он есть. Хитрожопым как был, так и остался. Остальные только этого так понять и не могут. Поэтому минус к карме Эммы за тупость.

И тут вступает противоположное мнение – Эмма была испугана, еще и мелкий засранец все усугубил как обычно, поэтому в такой ситуации уже не особенно думаешь, а цепляешься за единственное, казалось бы, оставшееся решение, каким бы кардинальными оно не было и чего бы не стоило. Но в отношении Эммы я больше склонна к тому, что надо было перепсиховаться и подумать еще раз и не тем местом, на котором всю ночь в машине просидела. И, возможно, хоть на долю секунды допустить, что Ингрид не врала. Т.е. Эмма, конечно, высказала это Голду, но тут же добавила, что она ни разу и не поверила Снежной. Ага, а Голд у нас теперь залог добропорядочности и правды. Поэтому котик Эльза вступила вовремя. В этой серии они вместе с Региной были у меня в лидерах моей симпатии.

На этом, вероятно, лучше закончить.

запись создана: 17.11.2014 в 23:26

@темы: Once Upon A Time

---

#i'm not even sorry

Совершенно безобоснуйная зарисовка по 7 серии. Я даже не знаю до конца, что я подразумевала xD
Это как в фильмах - каждый видит то, что хочет увидеть.

Я сделал это для Эммы – она бы не перенесла тяжести той вины, что легла бы на ее плечи, если бы Крюк стал жертвой ее неконтролируемой магии. Нравилось мне это или нет, но он стал важен для нее, может даже больше, не хочу об этом думать. Главное, я не мог позволить этому случиться, она итак испугана, не хватало еще и того, чтобы ее грызло изнутри осознание того, что дорогой ей человек пострадал от ее руки. Может быть, даже умер. Черт, тем более не хочу думать о таком. Ради дочери я сделаю, что угодно, и неважно, что, в общем-то, я и сам подставлялся под удар.

Я оттолкнул его подальше от траектории падения фонаря. Думаю, он отделается синяками, ничего, ему и не так доставалось (в том числе и от меня). Да и сам переживу. Зря Мэри Маргарет так отреагировала. Перед моими глазами так и продолжает стоять лицо Эммы, с ее болью, страхом, чувством того, что она всему виной, и что она монстр, и семья не хочет принимать ее таковой. Это неправда.

А еще лицо Киллиана до этого – столько же боли, потому что он не смог остановить ее, успокоить. А ведь он единственный, кому было все равно на то, что она натворила. Даже я в первые секунды просто не мог понять, что происходит. Но он стоял и не замечал вокруг абсолютно ничего, кроме ее убегающего силуэта. А я видел. Видел, как фонарь готов был приземлиться ровно на его голову. И я сделал это – как и в тот раз, когда сосульки были готовы проткнуть его заживо. Да, я делал это ради Эммы, как иначе. Потому что сложно потерять любимого человека и еще сложнее не винить потом себя, что ты был причиной случившегося.

Или, что мог предотвратить трагедию, даже если это требовало твоей жертвы.

@темы: Once Upon A Time, врачебная практика

---

4x07 - The Snow Queen



Больше всего в серии меня возмутили слова Белоснежки, мол нам не нужно зеркало, которое повернет всех друг против друга, потому что мы сами и без него прекрасно справились. И тут она приобщила Дэвида к тому, что Эмма увидела в их глазах страх и непонимание, когда фонарь задел Дэвида. Но суть в том, что страх и обвинение были только в глазах ММ, не Дэвида, а ММ опять приобщает других. Вот это меня покоробило. Дэвид в свою очередь позаботился о чувствах Эммы в какой-то степени, оттолкнув Киллиана. Ну, во-первых, потому чтобы его в принципе не прибило, и, во-вторых, чтобы как раз таки Эмма не винила себя потом, что она стала причиной того, что Крюк пострадал (пусть даже Дэвид и не слышал разговора, когда Эмма признавалась, что вокруг нее все погибают). Дэвида уже, как говорится, отдача замучала и его все же давануло чуток, но ведь не смертельно. ММ же лишь через несколько секунд видимо осенило "боже, ведь идеальная мать так не поступает, я не могу быть не идеальной, надо сделать вид, что я не хотела сказать то, что сказала".

Киллиану же в тот момент было абсолютно пофиг, что на него падает фонарь, всё его внимание было акцентировано на Эмме, на ее чувствах, на том, что он не знал, как ей помочь и успокоить, хотя безусловно хотел этого больше всего.

А вот ММ была лицемеркой. И в тот момент, когда не дала Эмме подержать брата, притом так активно шарахнулась назад, словно Эмма вообще только что адское пламя вызвала. Она боялась, она одна из семьи боится сейчас Эммы. Понятно, что нагнетают, и этими посиделками для мамочек с первым ребенком (когды у ММ он второй, но вотэва) - все это подводит Эмму в нужную для Снежной королевы кондицию расстроенности. Она, как Пэн в прошлый раз, или как Локи в Мстителях - злодеи просто и легко не сдаются, если у них наперед уже не продуман отличный план, что будет играть им на руку.

Остальные, как и сказала Эмма, принимают ее такой, какая она есть, с ее силой и магией. Особенно Крюк, что важно, потому как он то уж активный противник магии был всегда. Но тут другой случай, Эмма для него всегда просто Эмма, просто Свон, просто женщина, что вставила все шарики и ролики в голове обратно, вытащила его из депрессняка, скажем так. Она не спаситель для него, ну уж точно совсем не в первую очередь, он ее всегда комфортил в этом плане, поддерживал, он едва ли не гордился, что она ею обладает, верил в нее и заставлял саму Эмму поверить в свои способности. Кстати слова Уилла в разговоре с Робином, про то как если ты видишь в человеке хорошее, то никогда не сдашься и не бросишь его, особенно если он сам в себе этого не видит, и если повезло найти свою истинную любовь, то за нее нужно сражаться из раза в раз, каждый день, все это стоит, когда любишь человека настолько, что даже свою жизнь готов разрушить. Это подходит Киллиану весьма. Эмма неконтролируема, магия прет во все стороны и стены ломает - ок, схвачу ее, главное, чтобы успокить и сказать, что все нормально. Можно обвинить меня в субъективности и том, что я вижу больше, чем есть, но фишка в том, что в уансе такие пафосные речи героев обычно распространяются на происходящее со всеми, подходят далеко не для одной пары.

А вот для ММ именно так и есть - чем больше она пытается строить из себя примерную мамочку, тем более фальшивым это кажется, потому что Эмма для нее всегда действительно в первую очередь ключ к очередному снятию проклятья. Из Дэвида отец гораздо лучше, от него больше сочувствия, сопереживания, понимания и обычной простой родительской любви, даже в его милых папа-медвечьих проявлениях))

Флэшбеки получились довольно сносными. Герда, правда, видимо параллелила с ММ в наше время, которая еще чуть-чуть, и тоже готова была бы Эмму в ближайщий графинчик из-под винишка запаять.

всё
#i'm out, bitches

@темы: Once Upon A Time

---

май прэшез


(с)

она нашла свой дом
главное, чтобы теперь не забрали снова

@темы: photo, pics, Once Upon A Time

---

| 4.05

Поцелуи посреди пустой ночной дороги или в лесу, или на ночь глядя после свидания — всё это очень классно, полыхающе и сильно, но по-моему в таком вот поцелуе в щеку любви гораздо больше, она такая заботливая, милая, семейная и уютная, особый уровень комфорта. Доставило, как и остальные моменты, что показывают их более глубокую связь, эмоции, а не только физическое притяжение друг к другу.

@темы: Once Upon A Time

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

| мини. g-pg

Первый текст, откровенно говоря, под конец скомкала и слила, но дописать было дело принципа.
А второй хотела сделать длиннее, но фантазии у меня оказалась не больше, чем у сценаристов уанса)

Название: Причуды полной луны
Размер: мини, 3098 слов
Канон: Once Upon a Time
Пейринг/Персонажи: Капитан Крюк/русалка

(спойлер)

!Эмма, Питер Пэн, мистер Сми
Категория: гет
Жанр: драма, романтика, AU
Рейтинг: PG-13, несколько намеков на R
Краткое содержание: Иногда полнолуние может быть плохим предзнаменованием, но бывает, что оно может преподнести удивительный и неожиданный сюрприз...и спасение.
Примечание: по "OUaT", но в связи с АУ некоторые факты отличны от канонных"

— 1 —

Яркие солнечные дни сменялись темными ночами, когда лишь бледная луна освещала затихший до рассвета остров. И тем и другим Крюк давно потерял счет. Здесь, в Неверлэнде, время не имело значения, утратив свою власть над людьми. Правда, капитан припоминал, как совсем недавно услышал, проходя мимо драящего палубу старого матроса, который ворчливым полушепотом бубнил себе под нос, что-то о проклятье морского дьявола, чертовом острове и ста семидесяти семи канувших, словно в бездонную пучину, годах. Значит, если верить старому брюзге, «Веселый Роджер» гниет в прибрежных водах Неверлэнда без малого двести лет, если, конечно, матрос действительно умел считать что-то кроме оставшихся в трюме бочек с ромом, в чем Крюк сильно сомневался. Однако капитан был склонен верить вскользь полученной информации, потому как по собственным ощущениям казалось, что он прозябал на этом застывшем во времени острове гораздо дольше.

Впервые попав в Неверлэнд, Крюк потерял здесь брата — частичку себя. Вернувшись снова и застряв тут, он понял, как медленно теряет все живое, что от него осталось. Ночами его часто мучали кошмары, цепко впивавшиеся в него своими костлявыми пальцами, не давая очнуться. Но вскакивая, замотанный в пропитавшиеся холодным потом простыни, он понимал, что окружающая его неутешительная реальность ненамного лучше виденного во сне. Порой Крюку казалось, что он теряет рассудок. Иногда он видел и слышал то, чего быть не могло. Возможно, это было последствием его намеренного отказа ото сна. Он старался бодрствовать так долго, сколько позволял его и так уже изрядно измученный организм. Лишь бы не засыпать и не видеть предсмертную агонию на лице брата, не слышать его последний хриплый стон. Говорят, сам во сне ты умереть не можешь, сработает защитная реакция, и ты проснешься. Но Крюку доводилось видеть свою смерть. Нечасто, но в такие моменты он обычно встречал свой конец с едва заметной на губах улыбкой, получая долгожданное освобождение. А потом все повторялось — скомканные простыни, липкая влажная ночь и слезы, которые он мог позволить себе лишь в минуты безотрадного пробуждения.

Масло в огонь возрастающего отчаяния капитана подливал и Питер Пэн. С виду обычный мальчишка, но его темное нутро выдавало в нем коварного демона, что повелевал волшебным островом, а заодно держал в страхе всю команду «Веселого Роджера». Даже сам Крюк поначалу не был охоч перечить ему. Но со временем даже Пэн стал для него лишь простой занозой в заднице, периодически напоминая о себе нахальным появлением на палубе корабля с просьбой выполнить незатейливое поручение. Выяснить, что за вежливой просьбой в действительности стоит беспрекословный приказ, неповиновение которому каралось на усмотрение Пэна, пришлось двум несчастным матросам, сгинувшим где-то в недрах острова на следующий же день. Что с ними стало, никто так и не узнал, да и знать не стремился. Только дикие крики, доносившиеся тогда из самой чащи джунглей, не давали команде спокойно спать еще несколько суток. Поняв, что ему все равно нечего терять, поддавшись унынию и безнадежности, со временем глубоко засевших у него в груди, Крюк вызвался собственноручно отрабатывать мирное существование своей команды.

— 2 —

Первое, что увидел Крюк, едва распахнув глаза — желтоватый свет идеально круглой луны, просачивающийся сквозь открытое окно его каюты. А он уж было думал, что кошмары потеряли над ним свою власть. Последний из них безжалостно взбередил его старые раны около месяца назад, когда над Неверлэндом расстилала свой мягкий свет такая же полная луна. Почему-то он это запомнил. Словно недоброе предзнаменование. Возможно, во всем виноваты старые поверья о том, что с людьми творит полнолуние.

Проведя ладонью по лицу, чтобы прогнать остатки дремы, Крюк соскочил с койки и подошел к столу, на котором стоял кувшин с водой. Ночь стояла жаркая, и вода была неприятно теплой, не даря нужной прохлады и свежести. Однако это не помешало капитану жадными глотками осушить кувшин почти наполовину. Его била дрожь, и в свете луны его лицо казалось еще бледнее. Перед глазами по-прежнему стояли жуткие образы из кошмара: маленькие дети, которых похищали прихвостни Пэна. Все они были мертвы, лежа в лужах собственной крови. У каждого малыша было вырвано сердце, на их лицах застыли гримасы ужаса и страха. Над крохотными телами зловеще нависала высокая, очевидно, взрослая фигура, чье лицо скрывал плотный капюшон. Разглядеть удавалось лишь руки, по локоть измазанные в чем-то липком и темном. Кровь! Внезапно из кустов появилась вторая фигура, чуть пониже, неся в руках зажженный факел, который после секундного замедления был брошен в кучу детских трупов, от чего те вспыхнули ярко-красным пламенем. Обе фигуры в тот же момент залились леденящим душу хохотом. Крюк хотел рвануть с места и наброситься на убийц, но понял, что абсолютно не чувствует своего тела, словно был парализован. Он мог лишь наблюдать, как огонь поглощает плоть жертв, разнося по острову зловонный чад. Тем временем фигуры умолкли, и та, что была ниже ростом, смахнула с головы капюшон. Это был Пэн. «Хорошая работа», — все, что он произнес перед тем, как с удовлетворенной улыбкой испариться в воздухе. В это же мгновение оставшийся человек, следуя примеру Пэна, не обращая внимания на продолжавшую медленно стекать с его рук кровь, снял свой капюшон. Тогда-то Крюк и пробудился, едва увидев языки костра, отражающиеся в его же собственных глазах.

Он знал, что это лишь сон. Все это неправда. Крюк убивал, но он и пальцем не тронул ни единого ребенка. Тогда почему все выглядело столь реально? Почему он до сих пор чувствует кровь на своих ладонях и запах тлеющей человеческой кожи? Опираясь о край стола, Крюк глубоко дышал, пытаясь совладать с подступившей тошнотой. Ему срочно нужно на воздух. Кажется, что каюта давит на него, и ему нечем дышать. Голова кружилась, словно он был моряком-новичком, впервые попавшим в дикую качку.

Поднявшись на верхнюю палубу, Крюк едва успел дойти до бортика, когда желудок все-таки предал его. Он ощущал, что с каждой минутой слабость становится только сильнее. Крюк был уверен, что виной всему темная магия острова и это дьявольское отродье Пэн, будто питавшийся его страхами. И хоть корабль едва покачивался на редких волнах, перед глазами капитана все вертелось, а палуба словно ходила ходуном под его босыми ступнями. Единственное, что он смог сделать — задержать дыхание, когда понял, что падает вниз.

— 3 —

Сознание вернулось к Крюку в тот момент, когда он отчетливо ощутил прикосновение чьих-то теплых мягких губ к своим собственным. Едва разлепив ставшие будто свинцовыми веки, Крюк сначала размыто, но с каждой секундой все яснее, стал различать контуры чьего-то лица, едва ли не вплотную нависшего над ним. Однако до того, как он смог четко разглядеть своего спасителя, Крюк закашлялся, выплевывая остатки воды, успевшей попасть в его легкие. Последнее, что Крюк помнил, он, как подкошенный, охваченный головокружением, упал за борт. Дальше лишь темнота.

Пытаясь насытиться вновь поступающим в организм кислородом, Крюк упёрся руками в намокший под ним песок и, наконец, смог приподняться. Когда же он обратил свой взгляд на фигуру, сидевшую, как ему показалось, возле него на коленях, очевидно ожидая его реакции и, вероятно, слов благодарности, то в растерянности даже слегка приоткрыл рот.

Русалка.

Такая, как ей и полагается — чарующая, полуголая и с переливающимся в свете луны чешуйчатым рыбьим хвостом.

— Ты в порядке? — с заботой в своем мелодичном голоске спросила она, проведя ладонью по его лбу, чтобы убрать прилипшую прядь волос. Ее прикосновение было нежным, а пальцы приятно прохладными.

— Жить буду, — с привычной бравадой ответил Крюк, все еще не веря своим глазам и не отводя осторожного взгляда от прекрасного создания, — благодаря тебе, я полагаю.

Русалка улыбнулась ему так искренне, что он не удержался от ответного жеста, не смотря на то, что она должна была внушать ему тревогу. Крюк не часто встречал на своем пути русалок, да и особого желания никогда не испытывал. Ведь каждый моряк знал — от этих морских красавиц добра ждать не стоит. Они хитры, расчетливы и коварны. Только вот смотря в зеленые, как сочная трава, глаза белокурой русалки, пристально разглядывающей его, Крюк не видел в них желания причинить ему вред. В конце концов, ведь именно она вытащила его бездыханное тело на берег. А соленый вкус ее губ ощущался все так же отчетливо, слегка пощипывая местами потрескавшуюся кожу.

Молча она продолжала безотрывно смотреть на него, с интересом блуждая глазами по его телу. Промокшие тонкие спальные брюки — единственное, что было на нем надето — плотно облепили его слаженную фигуру, выставляя все достоинства напоказ. Не отличающийся стыдливостью в обычное время, капитан внезапно почувствовал легкую неловкость, сидя под градом беззастенчивых взглядов русалки. В то время как ее обнаженную грудь прикрывали лишь длинные светлые локоны.

В своей насыщенной женским вниманием жизни Крюк видел множество прелестных девушек, но светловолосая ундина превосходила каждую из них своей уникальной красотой. Ее кожа была идеально гладкой и, казалось, слегка сияла в лунном свете, будто жемчуг, так что Крюк едва подавил спонтанный импульс прикоснуться к ее лицу и рукам. От ее блестящих волос пахло морской солью, запах, что за долгие годы, проведенные на борту корабля, стал для него таким родным. Возможно, по этой причине ему так хотелось запустить пальцы в густые блондинистые пряди, уткнуться в них носом и вдыхать их аромат.

Крюк знал, что россказни про русалок, будто они одним лишь взглядом могут приворожить любого мужчину — пустышка, детские сказки. Однако он продолжал любоваться своей спасительницей словно зачарованный, ловя в ответ взаимные восхищенные взгляды.

Все это время русалка сидела так, что ее хвост почти полностью оставался погруженным в воду. Внезапно, словно эта поза ей наскучила, она одним ловким движением подняла хвост и опустила его на песок рядом с Крюком. В то же мгновение всю нижнюю часть туловища охватило тусклое золотистое сияние. Как только оно исчезло, Крюк второй раз за короткий срок почувствовал, как его рот готов открыться от удивления. На месте объемного рыбьего хвоста находились две изящные женственные человеческие ножки. Русалка…нет, девушка, с улыбкой посмотрела на изумленное выражение лица капитана, довольная произведенным эффектом. Даже тот факт, что теперь она оказалась абсолютно голой, не так поразил его, как ее волшебная метаморфоза. Крюк был наслышан о целебных свойствах русалочьих слез, о прочности их чешуи, и даже поговаривали о том, что настоянный на русалочьем волосе отвар ядовит (во что он лично не склонен был верить, хотя опробовать на себе вряд ли бы рискнул). Но вот о способности отращивать ноги он узнал впервые.

Словно на его немой вопрос, девушка ответила, что раз в полнолуние русалке дарована возможность выйти на берег, если только та пожелает.

Уверенно встав на ноги, абсолютно не смущаясь своей наготы, она протянула Крюку руку, предложив ему прогуляться вместе с ней по острову. Поколебавшись, стараясь не обращать внимания на ее обольстительное обнаженное тело, Крюк все-таки взял ее ладонь в свою. Поднявшись, он оказался приблизительно на полголовы выше нее. Русалка, не теряя ни минуты отведенного ей драгоценного времени, тут же потянула его за собой.

— 4 —

Они шагали приблизительно двадцать минут пока не вышли на притаившуюся между двух невысоких скал поляну. Раньше Крюку не доводилось здесь бывать. Но девушке это место, судя по всему, было знакомо. По дороге она рассказала, что наблюдала за ним с тех пор, как их корабль бросил якорь в Неверлэнде. Именно поэтому она оказалась поблизости в момент, когда он упал за борт. На ее вопрос о причине падения, Крюк сухо ответил, что у него, вероятно, был жар, отчего закружилась голова, и он не смог удержать равновесие. Даже чувствуя неотвратимое к ней притяжение, он пока боялся рассказать ей всю правду, в то же время не желая отягощать ее своими проблемами. В ее присутствии он и сам стал забывать обо всех кошмарах, что тревожили его.

Возможно, он просто истосковался по нежному женскому телу, ласковым прикосновениям, проведя столько времени среди кучки грубых пиратов, но томительное наваждение, что охватило его с первых минут встречи с зеленоглазой русалкой, нисколько не угасло. А желание прикоснуться к ее коже побороть было сложнее с каждой истекшей минутой. И порой, встречаясь с ней глазами, он допускал вероятность, что она хочет этого не меньше его.

Вновь, будто прочитав его мысли, девушка остановилась, встав лицом к лицу с капитаном. Положив ставшие гораздо теплее руки ему на грудь, она, не сводя с него недвусмысленно говорящего о ее намерениях взгляда, медленно поднялась на носочки. Ее губы жадно впились в него, и Крюк не заставил ее долго ожидать ответа. Одновременно с этим, он, наконец, дал волю своим желаниям и инстинктам, тесно прижав ее к себе, поглаживая здоровой рукой бархатистую кожу на ее спине, постепенно опуская ладонь все ниже. Их языки с особым рвением изучали рты друг друга. Губы каждого из них, то нежно целуя, то практически кусая, скользили вдоль по шее и обратно, издавая при этом соблазнительные тихие стоны.

Лишь на минуту укротив свою страсть, чтобы восполнить нехватку воздуха, учащенно дыша, Крюк внезапно осознал, что так и не знает имени пленившей его разум и сердце спасительницы. Обдавая его ухо разгоряченным дыханием, она томно прошептала «Эмма».

Крюк едва открыл рот, чтобы в свою очередь представиться, как Эмма, приложив свой маленький пальчик к его раскрасневшимся губам, озорно улыбнулась, уточнив, что знает о нем, куда больше, чем он может предположить. Увлекши Крюка вслед за собой на мягкий травяной ковер, расстилавшийся под их ногами, Эмма предупредила, что до рассвета у них осталось не так уж много времени, и тогда ей снова придется вернуться в море.

Наслаждаясь пылкими ласками и аппетитным телом светловолосой русалки, Крюк в абсолютном блаженстве провел оставшиеся до восхода солнца часы. Утром же, с грустью расставшись, но обусловившись о скорой встрече, Крюк направился обратно на корабль.

— 5 —

Порой Крюк сутками отсутствовал, выполняя грязную работу Пэна. Лишь ожидание новой встречи с Эммой помогало ему удержаться от того, чтобы все бросить, тем самым обрекая себя и остатки своей команды на гибель. За прошедшие несколько месяцев и так бесследно исчезло еще несколько матросов. На все вопросы Крюка Пэн удивленно хлопал своими длинными ресницами и клятвенно заверял, что он к этому не причастен. Но его дьявольская ухмылка говорила об обратном.

В остальное время Крюка, раньше предпочитавшего угрюмое одинокое времяпрепровождение в капитанской каюте, теперь часто можно было обнаружить бродящим по палубе, периодически пристально вглядывающимся в голубую гладь моря, словно он чего-то или кого-то ждал. Члены команды не задавали ему вопросов, даже везде сующий свой нос Сми. Но даже осмелься кто спросить, он все равно не получил бы правдивый ответ. Крюк знал, что Эмма была предельно осторожна, лишний раз не покидая при свете солнца безопасной глубины. Русалки, как и пираты, стали заложниками Неверлэнда, когда Пэн, не без помощи темной магии, «отключил» полученную от природы способность русалок пересекать миры без единого портала. Но если ему удавалось хоть иногда заметить всплеск ее хвоста или мелькнувшие в лучах солнца волосы, он был рад и этому.

Появление Эммы не просто скрасило его жалкое существование в Неверлэнде. Она вдохнула новую надежду в его, казалось бы, потерявшую всякий смысл замеревшую во времени жизнь. Не дав ему утонуть, будучи навечно погребенным на морском дне, она спасла не только его физическую оболочку, но и смогла своей непостижимой ранее человеческому уму преданной русалочьей любовью разжечь в его душе угасший лихой пиратский задор и стремление бороться.

Когда первозданное обличие Эммы не позволяло ей твердо ступать по земле, Крюк проводил с ней время, сидя на прибрежных камнях или присоединялся к ней в ее родной стихии, пока его уставшие от плавания мышцы не заставляли его возвращаться на песчаный берег.

Но истинное счастье Крюк испытывал, когда под покровом ночи, в полнолуние, возвращался в ту самую бухточку. Каждую дарованную вылазку Эммы они проводили на острове, отдаваясь друг другу без устали. Порой они занимались любовью до момента, пока их изнеможенные тела бессильно не растягивались на траве в сладкой истоме. А иногда они часами просто лежали в уютных, дарящих тепло объятиях, вглядываясь в выученные уже наизусть черты лица друг друга.

Именно в одну из таких ночей Крюк поведал Эмме о том, что Пэн предложил ему заключить сделку, наградой в которой выступал пропуск из Неверлэнда. Крюк не вдавался в подробности, а зная его, Эмма даже не пыталась выведать все детали. Все, что она просила — забрать ее с собой. «А ты могла предположить, что я поступлю как-то иначе?» — с тенью обиды в голосе удивился Крюк, в перерывах между поцелуями, которыми он осыпал ее лебединую шейку, спускаясь все ниже к ее вздымающейся груди, упругому животу, и дальше, туда, где раз за разом он умело доставлял ей граничащее с эйфорией удовольствие.

— 6 —

Ночь стала для капитана верным союзником, укрывая его от любопытных глаз не только пэновской мальчишечьей шайки, не покидающей свой лагерь в темное время суток, но и от глаз уцелевшей команды, дрыхнущей в трюме. Заверявшись, что издаваемый на все лады пиратский храп слышен едва ли не на верхней палубе, Крюк на пару со Сми (единственным, кого капитан посвятил в своей тайный замысел) подняли на борт новую пассажирку. На небе ярко светил крохотный желтый месяц, поэтому им пришлось усердно постараться, чтобы Эмма без вреда для своей целости и сохранности, учитывая ее нынешнее обличие, смогла попасть на корабль. До полнолуния было еще далеко, а «Роджер» без промедления отплывал на рассвете. Ожидание было непозволительной роскошью.

Эмма, как и любая другая русалка, была способна провести без воды только несколько дней, поэтому Крюк осознавал всю рискованность планируемого мероприятия. Как только они выберутся из Неверлэнда, она вновь сможет ощутить бережные прикосновение волн на своем теле. Она будет свободна, как и все они. А до тех пор ее окружали лишь толстые деревянные стены капитанской каюты.

Едва первые лучи солнца выглянули из-за горизонта, команда в нетерпении собралась на палубе. В руке Крюк держал кожаный мешочек. «Волшебная пыль», — пояснил он. Именно она была ключом, открывавшим портал обратно домой, в их мир, отрезанными от которого они были вот уже почти два века.

Замахнувшись, Крюк бросил сверкавшую на свету горстку пыли за борт. Едва она достигла поверхности моря, как портал незамедлительно разверз перед ними свою глубокую пасть, куда ведомый уверенной рукой своего капитана уже через несколько секунд окунулся «Веселый Роджер».

— 7 —

Когда Крюк спустился к ожидающей его в каюте Эмме, то по ликующему выражению на его лице русалка поняла, что их долгожданное освобождение наступило. Неверлэнд остался позади. Теперь он всего лишь не более, чем глава из прошлого.

Но по неугасающему энтузиазму в глазах возлюбленного, Эмма догадалась, что ему не терпится поделиться с ней чем-то еще. Усевшись рядом с ней на кровать, Крюк, не переставая хитро улыбаться, потряс перед ее глазами все тем же кожаным мешочком, что заполучил от Пэна. Оказалось, для того, чтобы открыть портал, Крюку хватило и половины волшебной пыли. А значит, в их распоряжении оставалось еще достаточно магии. «С ее помощью тебе больше не придется возвращаться в море. Ноги навсегда останутся естественной частью тебя», — объяснил Крюк, высыпая остатки пыльцы на потускневший без влаги хвост Эммы. Волшебный эффект не заставил себя долго ждать, в мгновение обратив чешуйчатый зеленоватый плавник в две соблазнительные длинные ножки.

Отметив сие событие парочкой пылких поцелуев, Эмма нарядилась в заранее приготовленную для нее одежду. Следующим шагом в ее обновленной жизни значилось знакомство с командой «Веселого Роджера», чем она была невероятно взволнована.

Встреча с очаровательной незнакомкой, так внезапно появившейся на палубе под руку с капитаном, вызвала вопросительные переглядывания, оживленные перешептывания и даже одинокий свист молодого матроса, тут же словно проглоченный под пронзительным взглядом Крюка.

Придуманная Эммой история, будучи лишь отчасти далекой от истины, о том, что она была беглой пленницей Пэна, которой посчастливилось выжить и встретить Крюка, согласившегося помочь ей и переправить ее на борту своего корабля, удовлетворила всех. Да и к тому, же вскоре после того, как «Веселый Роджер» причалил в один из попутных портов, единственные женщины, что волновали их разум и тело, были пышногрудые барышни из прибрежных таверн.

Название: Блюдо, которое подают холодным
Размер: мини, 1930 слов
Канон: Once Upon a Time
Персонажи: Капитан Крюк, мистер Сми, Эльза, омп (мимоходом)
Категория: джен
Жанр: АУ
Рейтинг: PG
Примечание: легкий кроссовер, Эльза более канонного варианта из киноверсии.
Краткое содержание: Сбежав из Неверлэнда, Крюк не попадает домой. Но возможно судьба просто дает ему шанс осуществить давно планируемую месть, сталкивая его с могущественной королевой Эрендела.

Казалось, что головокружительному водовороту не настанет конца. Крюк уже начал было сомневаться, что портал сработал как следует, и что Пэн не обманул его, решив всего лишь поиздеваться над ним, дав ложную надежду на спасение, а после вознамерившись посмеяться до слез над его унижением и порадоваться своей хитрости. Ладонь здоровой руки, на которую приходилась основная нагрузка, уже безудержно дрожала под давлением постоянно пытавшегося вывернуться штурвала, который, того и гляди, направит корабль практически в противоположном направлении. Вот уж нет, он лучше погибнет, чем допустит возвращение обратно в треклятый Неверлэнд. Суставы на пальцах хрустели, а крюк, которым он также пытался удерживать управление, натирал давно заживший шрам на месте отсеченной конечности. Крюку не впервой доводилось путешествовать сквозь волшебный портал, но этот оказался чертовски непредсказуемым по своей природе, будто всеми силами пытавшийся сопротивляться тому, чтобы послужить во благо. И вместо того, чтобы стать путем к спасению, хотел поглотить в своем вихре отчаянно рвущихся из его пасти людишек, чьи жизни для него не стоили и ломаного гроша. Буйный и стремительный поток, круживший Джоли Роджер, словно бумажный кораблик в сливном отверстии, вел себя взбесившимся лесным зверем, играющим со своей добычей, прежде чем заглотить целиком, лишь по прошествии трапезы выплюнув косточки.

В глазах команды капитан отчетливо читал страх и очевидное желание остаться в живых. Никто не хотел умирать. Только не сейчас, когда им удалось выбраться из многовекового плена, и когда надежда уже практически махала им с горизонта. Крюк кричал приказы вперемешку с ободрениями, но большая часть и того и другого заглушалась порывами мокрого ветра, теряясь в пути и не достигая конечной цели. Крюк готов был молиться всем богам, о которых только слышал, чтобы спасти промокшие насквозь шкуры своей команды и, что немаловажно, свою собственную. Правда, даже сейчас то ли по привычке, то ли от того, что это придавало ему сил, он лишь чертыхался и бранился, как и подобает капитану пиратского судна, готового в любую секунду пойти ко дну.

Корабль в очередной раз тряхнуло, и волна, опустившаяся откуда-то с неба (если бы оно было, подумал Крюк, осознавая, что вокруг него всюду одна лишь вода) накрыла их с головой. Выплевывая солоноватую жидкость изо рта и не смея оторвать рук от штурвала, чтобы убрать застилавшие глаза волосы, с которых то и дело стекала вода, Крюк в который раз перебрал хорошо известный ему набор ругательств, когда едва устоял на ногах, поскользнувшись на ошметках липких водорослей, занесенных последней волной.

Махнув головой в новой попытке отбросить волосы с лица, он таки достиг желаемого результата, открывая себе обзор на переднюю палубу. Один из канатов сиротливо трепыхался в яростных порывах ветра. Кое-кто из моряков все-таки стал жертвой кровожадного портала. Остальные же держались на своих постах, стиснув зубы так, что казалось еще немного, и они раскрошатся под давлением. Никто добровольно отдавать свои проклятые души не собирался.

Крюк тщетно пытался понять, что же пошло не так, почему портал отторгал их. Раз они по-прежнему стремятся вперед, то почему же им так и не достичь конца? Проход через портал никогда не был занятием из приятных, но дискомфорт с лихвой компенсировался быстротой перемещения. По его подсчетам (хоть он и утратил ощущение, и даже само понятие времени, пробыв в ловушке нестареющего острова) они бултыхались в сплошном водяном желобе вот уже четверть часа, тогда как не должны были затратить и полной минуты.

Внезапно до Крюка долетел сорвавшийся на истошный хрип голос его помощника Сми, что находился ближе всего к нему. Сначала капитан не смог разобрать и пары слов из постоянно прерываемой шумными перекатами волн тирады пузатого матроса. Видимо и сам Сми понял, что тратит остатки голоса зазря и начал выкрикивать лишь одно слово, которое в итоге и достигло ушей капитана. «Свет!» И даже рискуя стать следующей жертвой безумного водоворота, он короткими прыткими жестами стал махать куда-то в сторону носа корабля. И тут Крюк, наконец, стал различать впереди отчетливое белое пятно на фоне бурлящего темно-синего потока.

Свет стремительно приближался. Капитан ощутил, как движение корабля стало гораздо более плавным, шум утихать, а волны вокруг них будто постепенно замирали. И уже в следующую секунду его глаза болезненно полоснула ослепительная белизна, пришедшая на смену мрачным бурлящим стенам.

Осторожно приоткрывая глаза, щурясь, Крюк козырьком приложил ладонь к лицу. На небе, без сомнения, светило солнце, под кормой плескалось мирное море, команда, как и он, приходила в себя, устало развалившись на палубе внизу. Но вместо знакомых ландшафтов родных земель Крюк разглядел лишь гористую местность, сплошь покрытую снегом. Сделав полный оборот вокруг своей оси, он не уловил и намека хоть на одно цветное пятно вокруг, что разительно контрастировало с оставленными позади сочными красками Неверлэнда. Белизна царила повсеместно.

Крюк так увлекся созерцанием места, куда их занесло, что не сразу заметил проникающий под одежду колючий холод. С каждым выдохом изо рта вырывалось облачко теплого пара. На его крюке иней начал вырисовывать свой замысловатый узор, а пальцы стали коченеть, будто их поместили в воды самого холодного океана. Дышать становилось все труднее из-за сухого морозного воздуха. Команда в недоумении глядела на капитана, молчаливо ожидая указаний и приплясывая в тщетных попытках согреться. В их глазах ясно читался немой вопрос: «Куда же нас, разрази гром, занесло?» Лишь Сми, как всегда, отважился подать голос:

— Капитан, это место совсем не похоже на Зачарованный Лес.

— Да что ты говоришь, Сми, а я-то уж было думал иначе.

После того, что они перенесли за последние полчаса, Крюк не винил команду за то, что они боялись, хоть и старательно пытались этого не показывать. Что скрывать, он и сам ощущал тревогу, неприятным щекочущим ознобом пробегающую по его позвоночнику. Хотел бы он списать это на всё наступающий мороз, но понимал, что это лишь предвестие беды. Где бы они сейчас не находились, дружелюбного приветствия ждать, очевидно, не стоило.

Достав из внутреннего кармана плаща подзорную трубу, Крюк начал вглядываться в простирающуюся белоснежную даль. Стекло трубы быстро покрывалось инеем, как и его железный протез, и металл окуляра обжигал холодом кожу. Но на миг ему показалось, что он разглядел блеснувшую в луче солнца крышу здания, смахивающего то ли на крепость, то ли на замок, затерявшийся между самых высоких гор вдали от побережья.

Куда двигаться дальше, Крюк не знал, поэтому команде был отдан приказ спускать на воду шлюпку и готовиться к высадке на берег. Они выжили в душных мрачных джунглях острова, находящегося под управлением эгоистичного психопата, где каждый день мог стать последним. Неужели заснеженные равнины не будут им по плечу, что бы они в себе не таили?

Оставив греться в трюме тех, кто не пожелал отправиться в новые земли, Крюк в компании Сми и еще нескольких молодых матросов, благополучно достиг берега.

Щеки и носы раскраснелись от мороза. Гребцы смогли немного согреться, работая веслами. Крюк впервые застегнул свой плащ, чтобы сохранить хоть остатки тепла начинавшего подрагивать тела. Снег заскрипел под подошвами сапог, едва пираты ступили на берег. Но их слух привлек отнюдь не звук ломающихся под их тяжестью миллиардов снежинок. За их спинами, откуда они только что пришли, раздался треск. Испуганные матросы оглянулись, чтобы увидеть, как вся водная гладь моря молниеносно заковывается в толстую корку льда. Один за другим моряки стали высвобождать из ножен свои сабли, готовясь к атаке невидимого врага. В Неверлэнде они достаточно насмотрелись на самые коварные и безумные проявления магии Пэна, чтобы не учуять обступающий их зловещий запах колдовства. Но никто не нападал. Только откуда не возьмись, нарушая абсолютную тишину, на горстку обороняющихся пиратов налетела снежная пурга, вихрями заплетающаяся вокруг них, все плотнее сжимая их друг с другом, будто намеренно не оставляя путей к отступлению. Снег проникал под воротники, сединой оседал на волосах, остро хлестал по щекам и норовил залепить глаза, тут же тая и стекая слезинками.

Метель растворилась так же быстро, как и налетела.

Едва Крюк разлепил запорошённые ресницы, как столкнулся с пристальным взглядом холодных голубых глаз. Их обладательницей оказалась девушка с белоснежной, как и земля вокруг, копной волос, заплетенных в объемную длинную косу. На ней было легкое не по сезону бледно-голубое длинное платье, и в отличие от Крюка и его команды, она очевидно совершенно не чувствовала пронизывающий до костей холод. Не нужно было обладать дюжим умом, чтобы понять — она сама и есть холод во плоти.

— Кто вы? И зачем пожаловали? — спросила девушка грозно.

— Капитан Киллиан Джонс, миледи, — Крюк лишь кивнул в знак приветствия, догадываясь, что лишние телодвижения будут не к месту. Да и девушка при всей своей внешней уязвимости и хрупкости, на деле такой не являлась. Она ясно дала им это понять. — Мы с командой оказались здесь по воле волшебного портала, вероятно, по ошибке занесшего нас в эти края. Мы не враги вам.

В подтверждение сказанных слов Крюк жестом отдал приказ опустить оружие. Все равно против магии оно не более, чем груда металла.

Все это время девушка не отводила глаз от Крюка, словно пытаясь найти ответ, лжет он или нет. Пока она обдумывала одной ей известные планы, Крюк старался внимательнее разглядеть незнакомку. Она была красива, изящна и молода. По ее статной осанке в ней за версту можно было опознать монаршую особу. Но главное, и это пугало Крюка, она обладала ранее не знакомой ему магией холода. Девушка одновременно влекла и страшила его.

— Меня зовут Эльза. Я королева этих земель, — внезапно нарушила она тишину.

* * *

Следуя указаниям, полученным в кратком разговоре с Эльзой, Крюк переправил судно южнее того места, где они вырвались из портала. Приветствие ее было столь же холодным, как и она сама. Не возникало сомнений, что королева стремилась как можно быстрее избавиться от незваных гостей.

Город встретил их светом огней и уютным теплом прибрежных таверн. Улицы были запорошены снегом, как и все вокруг. Местные жители сплошь кутались в тулупы и шапки. Некоторые не снимали их, даже зайдя в помещение.

Заказав у трактирщика выпить что покрепче, дабы быстрее согреться, Крюк решил расспросить его о месте, куда они попали. Бенджамин — так звали трактирщика — наудачу оказался словоохотливым треплом.

Оказалось, что портал вывел корабль в королевство Эрендел. Крюк однажды слыхал про него, но надобности посетить этот уединенный уголок у него не возникало. Однако случай решил иначе.

Об Эльзе же Бенджамин отзывался с должным почтением, но причиной его было далеко не уважение или преданность, а примитивный страх. Королева наводила ужас на подданных, окутав город снегами и погрузив в непроходящий холод. Каждый знал, что Эльза проклята, а ее сила лежала тяжелым бременем на ней с самого детства, что ей весьма успешно удавалось скрывать ото всех вплоть до коронации. Тогда-то город и погрузился в вечную зиму. Спрятавшись ото всех в горах в своем стеклянном замке, она бросила их на произвол судьбы. Поговаривали, что источником ее проклятья стал Темный Маг, условия сделки с которым нарушили ее родители, сами же поплатившиеся собственной жизнью.

— Как звали того Темного Мага? — встрепенулся Крюк.

— Рум…Румпельштильцхен, — шепотом, запинаясь на полуслове, произнес Бенджамин, словно боясь, что Темный собственной персоной появится в его таверне.

— Знаешь кого-нибудь, кто мог бы отвести меня в замок королевы Эльзы? Я буду весьма щедр за оказанную услугу, — план уже начал обретать контуры в его голове.

— Что вы, сэр! — Бенджамин едва не выронил из рук стакан, который усиленно натирал, — во всем Эренделе не найдется такого смельчака, что согласился бы подойти к замку ее величества. Говорят, его охраняют гигантские ледяные огры. И холод там такой лютый, что ближе, чем на пару миль, вы все равно не сумеете подойти, чтобы не замерзнуть насмерть.

Крюк не верил подобным досужим сплетням, что служили нелепой завесой для страха перед королевой. Если никто не соизволит стать его провожатым, он сам найдет дорогу. Как-никак он — капитан корабля и ориентироваться в пространстве, будь то бескрайний океан или мили заснеженной суши, он мог лучше всех.

Одна проблема: как заставить Эльзу выслушать его, не вызвав в ней желания закружить его порывами метели, залепить ему снега по самую глотку, или мановением руки полностью обернуть в сосульку? Но что, как не общий враг и предложение помощи, может объединить людей. Возможно, судьба подкинула ему козырь в борьбе против Румпельштильцхена в лице прекрасной снежной королевы. И он не собирался его упускать.

Забрав с собой недопитую бутылку, Крюк зашагал в сторону снятой на ночь комнаты. Завтра ему предстояло наладить теплые отношения с ледяной женщиной.

@темы: Once Upon A Time, врачебная практика

---

| миди + драббл. нерейтинг

Настало время деанона.
Миди остался с рабочим названием, которое смахивает на спойлерное переводное название какого-то слезливого подросткового фильма))

Название: Сто восемьдесят дней надежды
Размер: миди, 5583 слова
Канон: Once Upon a Time
Пейринг/Персонажи: Капитан Крюк (Киллиан Джонс)/Эмма Свон, Темный Маг (Румпельштильцхен), немного мистера Сми, ОЖП
Категория: гет
Жанр: драма, романтика, ангст, AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда расплата за ошибки прошлого взимает слишком дорогую цену, Крюк решается на отчаянный шаг.

Попойка в таверне шла полным ходом: выпивка лилась рекой, громкий хохот то и дело вырывался из прополощенных ромом глоток. Официантки едва успевали приносить новые порции, в благодарность каждый раз получая звонкий шлепок по заднице, на которой, без сомнения, позже останется четкий отпечаток чьей-то пятерни. Некоторые из них задерживались у стола подольше, но не более того, что могли себе позволить. Для большего же гостей развлекали портовые продажные девки, что уже гордо восседали на коленях едва ли не всех участников пьянки. Но целью каждой из них, естественно, был капитан. Крюк был почетным клиентом, за которого шлюхи готовы были драться, особенно те, которым уже хотя бы раз удавалось затащить его именно в свою постель. Еще бы: молод, красив, остроумен и, что главное, щедр и опытен. Не секрет, что едва ли не каждая из них хотела завоевать сердце красавца капитана (а заодно и получить постоянный доступ в его полный звонких монет карман). Они лелеяли надежду, что он заберет их с собой и избавит от еженощных забот раздвигать перед каждым, кто способен заплатить, свои не всегда столь уж прелестные ножки.

Вот и сейчас по обе стороны от капитана располагались две уже слегка потрепанные девицы. Одна бледнокожая и худосочная, с невнятного цвета взбитой копной волос. Вторая же не в пример пышнотелая и румяная, с огненно-рыжими волосами и блестящими от выпитого глазами. Обе истошно гоготали над всеми шутками Крюка, редкая из которых обходилась без пошлятины. Беспрерывно рука то одной, то другой скользила по его плечу, но чаще опускалась на его колено и выше в опасной близости к паху, только Крюк словно этого и не замечал, увлекшись игрой в карты, где удача почти неизменно была на его стороне. Однако стоило пиратам вернуться к разговору о минувшем плодотворном грабеже королевского фрегата — подробности которого они мусолили с тех самых пор, как переступили порог таверны — как освободившаяся рука капитана частенько копошилась то под одной, то под второй юбкой, вызывая смех и ойканье своих сегодняшних спутниц.

Только в мыслях самого Крюка не было и намека на то, чтобы осчастливить кого-то из девиц чем-то, что не умещалось в его собственных штанах, а уж тем более абстрактной чепухой вроде романтики и совместного побега. Все, что ему было нужно — это жаркая ночь, где он мог выпустить на волю накопившееся за время плавания напряжение и получить моральное и физическое удовлетворение, за что всегда платил не скупясь кровно, но нечестно заработанными золотыми монетами. Он был пиратом. Единственной его страстной любовью всегда было лишь бескрайнее море. А для того, чтобы потискать очередную дамочку, ему хватало короткой вылазки на сушу.

* * *

Команда постепенно разошлась: кто-то вернулся на корабль, чтобы успеть протрезветь, свалившись мертвым сном в кровать, даже не разувшись. Кто-то же уединился в одной из комнат таверны на пару с новоиспеченной спутницей, которой предстояло окружить своего кавалера заботой ровно настолько, насколько он заплатил.

Крюк решил последовать примеру первых и, распрощавшись с обеими девицами, покинул паб, оставив их в полном разочаровании, но зато с щедрой оплатой по сути ни за что. Сегодня даже любовные утехи не смогли бы его расслабить так, как порция здорового сна.

Темную улицу освещали лишь луна, да одинокий фонарь, который, вероятно, просто забыли потушить вместе с остальными. Но Крюка это едва ли заботило, потому как дорогу на пристань он мог найти даже в полной темноте. Запах моря лучше других ориентиров указывал ему путь.

Все жители деревни уже давно спали, затворив ставни на окнах. Вокруг ни души, если не считать парочки одиноких котов, свернувшихся клубочками на ящике у соседнего здания, да пробежавшей с огромной костью в зубах собаки.

Крюк повернул на главную дорогу (если можно было так назвать единственную сельскую дорогу, где с трудом бы разъехались две телеги), идя прямо вниз по которой он вышел бы на пристань ровно в том месте, где был пришвартован «Джолли Роджер». В свете звезд Крюк уже различал мачту и развеваемые теплым ночным ветром паруса. На какое-то мгновение он задумался, а не зря ли отказался провести ночь в женской компании. Возможно, длинные тонкие пальчики той худенькой шлюхи («Селлия? Сессилия? Селеста? Или как ее там?» — пытался припомнить Крюк имя, которым она представилась) оказали бы ему должный уход там, где ему это особенно было необходимо. «Ничего, еще успею», - все, что он успел подумать, как в следующую секунду был повален на землю болезненным ударом чем-то тяжелым по голове.

Толком не сообразив, что произошло (кроме того, что на него, очевидно, напали), Крюк моментально потянулся к шпаге на поясе, но его порыв тут же был остановлен холодным и, без сомнения, наточенным до безупречной остроты, лезвием ножа.

— Неа, я бы на твоем месте не дергалась, красавчик.

Голос принадлежал девушке, которая сейчас победоносно возвышалась над его распростертым на пыльной дороге телом. Ее рука уверено держала нож у его горла, давя с достаточной силой, чтобы причинить ему ощутимый дискомфорт. Крюк четко осознавал — малейшее движение и лезвие прорежет его глотку, словно расплавленное масло. Девушка определенно понимала свое превосходство.

Глаза Крюка сфокусировались на ее лице. Он уже привык к темноте, но все равно ему было сложно разглядеть противницу, независимо от того, что ее лицо находилось достаточно близко от его собственного. Расположив колени по обе стороны от него, словно наездница, она не давала ему возможности подняться даже слегка.

— Любишь быть сверху? — говорить с приставленным к горлу ножом было не слишком приятно и удобно, но раз уж язык — единственное доступное ему на данный момент оружие, то, как говорится, на войне все средства хороши.

— А ты и вправду остер на язычок, как мне и говорили. Но, если не хочешь его потерять — прикуси!

— Так значит, ты в курсе, кто я? — из его горла вырвался сдавленный смешок.

— Конечно, я в курсе, иначе зачем бы мне было тебе угрожать? — девушка ответила ему наглой ухмылкой.

— Может, у тебя такой агрессивный способ знакомства.

Проигнорировав его реплику, она медленно поднялась с колен, но нож по-прежнему держала впритык к горлу Крюка.

— Поднимайся. И смотри, без шуток. Иначе ты и пикнуть не успеешь, как я рассеку твою глотку от уха до уха.

Интуиция и жизненный опыт пирата подсказывали Крюку — девушка блефует. Она явно не собиралась его убивать, иначе сделала бы это без промедления. Однако говорила она таким тоном, чтобы свести сомнения об озвученных намерениях к минимуму.

Медленно приподнявшись, Крюк, опираясь на одну руку, начал вставать. Как только он вновь уверенно стоял на обеих ногах, то поднял руки в защитном жесте, мол, смотри, я безоружен, делай со мной, что хочешь. Возможно, девушка ожидала от него попыток сопротивления, а не спокойного повиновения, что, безусловно, сбило ее с толку. Ее секундного замешательства хватило Крюку, чтобы обратить ситуацию в свою пользу. Пара ловких телодвижений, и вот уже охотник становится добычей. Отпихнув выбитый из руки нападавшей нож куда-то в темному, капитан приставил к ее горлу крюк. Одно усилие — и он запросто проткнет нежную кожу на ее хрупкой шее.

— А теперь ты послушай меня, сладкая, — начал он шептать ей в самое ухо так, что по ее телу побежали мурашки. Она хотела бы списать это на страх, только вот была далеко не из пугливых. Слишком интимной оборачивалась ситуация, в которой двое выражали готовность если не убить друг друга, то, по крайней мере, причинить вред. — Сейчас ты ответишь на все мои вопросы, и, может быть — я еще точно не решил — ты останешься в живых. Ты поняла меня, лапонька? — Его шепот звучал вкрадчиво и даже слегка возбуждающе, но от этого становилось лишь тревожнее.

Девушка лишь кивнула, нервно сглотнув. Хватка Крюка была крепкой, не оставляя возможности вырваться.

— Кто ты? И чем обязан такому интересу к своей персоне? — его крюк чертил опасные узоры по ее горлу, оставляя за собой красные дорожки отметин. Горячее дыхание обжигало кожу, а его губы периодически дотрагивались ее уха, когда он говорил.

— Свон. Эмма Свон. Я охотник за головами. И за твою предложили щедрое вознаграждение, — тон Эммы был не вызывающим, как прежде, но и не испуганным. Она отчеканила ответы ровным голосом и только на последней фразе послышались слегка ликующие нотки, словно она до сих пор не теряла надежды на то, что запросто отхватит куш за его поимку.

— И кому же понадобилась моя голова? — Крюк многим переходил дорогу, но только один из его врагов мог дать ответный удар.

— Черной Бороде, — Эмма подтвердила догадку Крюка.

— Трусливый ублюдок сам так боится, что решил подослать девчонку, чтобы убить меня? — сложившаяся ситуация все больше раззадоривала Крюка.

— Не девчонку. Женщину, — возразила Эмма, явно задетая тем определением, которым наградил ее Крюк. – И если бы он не потребовал доставить тебя живьем, то твоя команда завтра утром нашла бы твой холодный труп, — ее губ коснулась легкая улыбка.

«А девчонка не промах, не оставляет попыток запугать меня», — подумал про себя Крюк, осознавая, что поведение Эммы даже вызывает в нем некоторое восхищение. Он всегда любил сильных женщин, готовых дать отпор. Это как вызов, который он с радостью готов был принять.

Но их словестная игра явно затягивалась, и Крюк решил, что выяснение отношений разумнее будет перенести на следующий день.

— Пойдешь со мной на корабль. А завтра я решу, что мне с тобой делать. Будешь хорошей девочкой, возможно, мы и поладим.

Крепко вцепившись в ее тонкое запястье, Крюк потащил ее вслед за собой по направлению к судну. Всем видом выражая напускное недовольство и нарочито подчеркнутое быстро утихнувшими восклицаниями негодование, Эмма поплелась рядом с ним, искоса бросая на него изучающие взгляды.

* * *

— Прошу, — Крюк открыл перед Эммой дверь трюма, жестом указывая ей, чтобы она прошла внутрь. — Там есть солома, пара холщевых мешков, можешь соорудить из них подобие постели, если пожелаешь. А чтобы не было скучно, компанию тебе составят несколько крыс, но не уверен, что все они живы, — Крюк явно наслаждался своим превосходством.

— А разве гостей не принято встречать с комфортом? — съязвила она в ответ, сложив на груди руки.

— Да, если только они не пытались до этого вспороть тебе глотку.

Крюк впихнул Эмму внутрь сырого и затхлого помещения, и уже начал закрывать за собой дверь, но на полпути передумал. Что-то в ней цепляло его, и он не хотел уходить так скоро.

— А впрочем, ты можешь провести ночь в капитанской каюте. Со мной, — он провел языком по нижней губе и улыбнулся. — Я даже предоставлю тебе возможность как-то загладить свою вину передо мной. Что скажешь?

Его глаза скользили по ней, недвусмысленно намекая на то, как именно она могла возместить нанесенный его достоинству моральный ущерб.

По дороге на корабль, даже в окружавшей их темноте, Крюк сумел достаточно ее рассмотреть. Длинные светлые волосы собраны на затылке в хвост. Красивое лицо, даже слишком, но без кукольности. Чувственные губы. Единственное, что он не смог разглядеть — это цвет ее глаз. Почему-то ему стало важно узнать какого они цвета. Он надеялся, что зеленые, как были у его матери. Зеленый — цвет надежды.

Стройную фигурку выгодно подчеркивал плотно сидевший корсет поверх белоснежной рубашки, открывавшей отменный вид на аппетитные округлости. Да и сзади то, что надо. Поднимаясь вслед за ней по трапу, Крюк без стеснения рассматривал обтянутые кожаными брюками изящные бедра. Охотница, без сомнения, была чудо как хороша. С внезапной горечью Крюк про себя отметил, что давно не был с женщиной, которой бы не приходилось предварительно заплатить. А ведь ни одна из них и в подметки не годилась его несостоявшейся убийце.

— Я тут подумала, что мы с крысами отлично проведем время и здесь, — Эмма скривила лицо в саркастичной гримасе, ставя точку в разговоре. Но Крюк все же успел заметить скользнувшую по ее губам улыбку, пока она отворачивалась.

* * *

Проголодавшись за ночь, пленница (или все же гостья? Крюк решил, что это будет зависеть лишь от нее, надеясь на ее благоразумие и силу своего обаяния) все же согласилась составить компанию капитану за завтраком и вела себя куда сговорчивее, чем накануне. Она выглядела уставшей (видимо, с крысами ей все-таки договориться не удалось), но от этого ее красота нисколько не увяла. И главное, ее глаза оказались зелеными.

— Сколько он предложил тебе? — поинтересовался Крюк.

— Это так важно? — отрезая кусок яичницы, спросила Эмма.

— Ну, мне интересно в какую сумму оценивают мою жизнь. Смею предположить, достаточно много, раз ты не побоялась пойти против меня, в то время как Черная Борода трусливо отсиживается на своей жалкой посудине.

— Чем ты так насолил ему, что он жаждет твоей смерти? — в ее тоне читался не просто праздный интерес ради поддержания беседы. Она действительно хотела знать причину.

— Он не счел нужным поделиться с тобой деталями? — Крюк вопросительно поднял бровь, отпивая из своего бокала.

— Мне платят не за разговоры, а за результат.

— «Джолли Роджер». Он хочет заполучить его, — после непродолжительной паузы ответил Крюк, — не сомневаюсь, что это основная причина. Хотя история наших натянутых взаимоотношений имеет и другие точки соприкосновения.

— Восемьсот тысяч, — последовал ее запоздалый ответ. Откровенность за откровенность, решила она. — Так что не думай, что я так просто от тебя отвяжусь, — в ее словах ясно читался вызов.

— А что, если я предложу тебе гораздо больше? — Крюк наклонился вперед, чтобы пространство стола практически не разделяло их с Эммой.

— За то, чтобы я поймала Черную Бороду для тебя? — она повторила его действие, и их лица едва ли не соприкоснулись. Игра набирала обороты, а ставки росли.

— Нет. За то, чтобы стала частью моей команды, — Крюк перешел на шепот. Его лицо сияло от самодовольства.

— Я дорого тебе обойдусь. Не потянешь, — самоуверенность Эммы могла тягаться с его собственной.

— Я всегда смогу доплатить натурой. Еще никто не жаловался, — его взгляд скользнул по ее губам. Улыбка прочно заняла место на его нахальном лице.

— А не боишься, что соглашусь? Я не люблю, когда нарушают условия сделки.

— Наоборот, я буду в отчаянии, если ты откажешь.

— Тогда по рукам, — последнее слово едва было произнесено, когда их губы, наконец, соприкоснулись, будто скрепляя взаимовыгодный договор.

Среди всей информации, которую Эмма слышала из сплетен и той, которую сама раздобыла на Крюка, в первую очередь отмечались два факта: первый — в своем промысле ему вряд ли найдутся равные, и второй — такого бабника, как капитан Крюк, надо еще поискать. До прошлой ночи ей не приходилось лично встречаться с ним, но все без исключения описывали его как чертовски привлекательного и самовлюбленного негодяя. Женщины сами прыгали к нему в койку. Он же наравне со шлюхами нередко развлекался и с замужними дамочками, уставшими от своих недалеких мужей и мечтавшими о приключениях, разговорами о которых он из раза в раз завлекал наивных деревенских простушек. Слушая подобные пересуды, Эмма ощущала к этим женщинам нечто среднее между жалостью и осуждением. Как глупо было броситься в объятия к едва знакомому мужчине и думать, что это любовь. Она всегда гордилась своим трезвым разумом, незатуманенным сопливой лирикой. Только вот каждое новое прикосновение к ее обнаженной коже, каждый томный шепот, что горячей волной растекался по ней, каждый поцелуй, которым Крюк осыпал ее тело, заставляя закрывать глаза от удовольствия — всё это перечеркивало жирной линией ее прежнюю рассудительность. Она даже едва заметила, как они, встав из-за стола, успели переместиться на капитанскую постель. Эмма пыталась остановиться, но тут же ловила себя на мысли, что абсолютно этого не хочет. Ее тело отзывалось на каждую его ласку. Он словно играл на ней, как на инструменте, плавно исследуя пальцами каждую линию. Его губы скользили вверх и вниз, заставляя ее пылать желанием. В ответ ее руки блуждали по его оголенным плечам, спине и бедрам, оставляя следы, что уже к вечеру превратятся в царапины. Они переходили от нежности к животной страсти за считанные секунды, не задумываясь о том, что их стоны и крики, вероятно, слышны за пределами капитанской каюты.

— Я надеюсь, ты не каждого нового члена команды приветствуешь на борту подобным образом? — спросила Эмма, до конца не переведя дыхание.

— Только тех, кто мне особенно нравится, — ответил Крюк, перебирая пальцами ее волосы.

Эмма лишь улыбнулась, поудобнее расположив голову, покоившуюся на его разгоряченной груди.

Крюк же наслаждался необычным чувством умиротворенности, которым окутывало его присутствие Эммы. Он не привык, что после секса может следовать продолжение. Он либо смывался сам, либо выпроваживал партнершу, успевшую запрятать в складках юбки полученное вознаграждение. Для него это было в новинку — вот так непринужденно и мирно просто лежать, не спешить уйти и, главное, не хотеть, чтобы ушла она. Забавно, думал он, еще вчера они были на грани перерезать друг другу глотки, а сейчас он перерезал бы ее тому, кто попытался бы увести Эмму прочь от него. У страсти всегда две стороны.

* * *

Пополнение в команде было встречено остальными членами экипажа на ура. Вопреки суеверию о присутствии женщины на корабле, Эмму приняли едва ли не с распростертыми объятиями. Матросы не оставляли попытки нелепого и вполне типичного для них грубого флирта в надежде покрасоваться перед ней, хоть и страшились гнева капитана, отлично понимая, что желаемая ими добыча уже принадлежала их вожаку. Но день за днем страсти утихали, и Эмма вливалась в команду так быстро, словно всю жизнь провела на борту пиратского судна.

— Я сразу понял, что в тебе скрывается прирожденный пират, Свон, — не раз с гордостью отмечал Крюк, в ответ получая довольную улыбку и хитрый взгляд из-под длинных ресниц.

Крюк всегда ясно осознавал, не пытаясь вызвать ложных иллюзий на свой счет — он не способен на серьезные чувства. Любые отношения были для него лишь веселым маленьким приключением, редко длившимся дольше пары дней. Наверное, единственным человеком, которого он когда-то любил, была его мать. Но она ушла слишком рано. В размытых воспоминаниях всплывал лишь ласковый голос, что баюкал его перед сном, да большие зеленые глаза, которые внушали спокойствие и надежду на что-то лучшее.

Но потом в его жизнь ворвалась Эмма, головокружительным вихрем поднимая со дна его сердца давно забытое и такое страшное слово — любовь. Он пытался обманывать себя, прятаться от неизбежного, думая, что это лишь страсть и похоть – ничего больше. Скоро она наскучит ему и все вернется на круги своя. Но каждый новый день, проведенный рядом с ней, делал его только счастливее. Он мысленно упрекал себя за то, что позволил чувствам размягчить его, и лишь со временем понял — любовь делает его сильнее. Но он едва ли подозревал, как скоро судьба решит проверить его чувства на прочность.

Пробиваясь сквозь толпу на рыночной площади, Крюк и Эмма спешили обратно на корабль до того, как жадный до диковинных вещиц скупщик редких артефактов заметит ловкий трюк с подменой, что они рискованно и весьма успешно провернули. Держась за руки, они смеялись, словно малые дети, довольные тем, что мать не заметила, как они стащили сладости до обеда.

— Клянусь морским дьяволом, Свон, ты превосходишь все мои ожидания. Такого хитрого хода старик точно не ожидал. В какой-то момент я уж было думал, что он нас раскусит, но ты искусно его обработала.

— Да, я спасла твою задницу, капитан. Думаю, нам стоит это отметить. Прямо сейчас, — Эмма резко остановилась — благо до причала было рукой подать, а погони за ними так и не наблюдалось — и, схватив его за воротник плаща, требовательно притянула к себе, чтобы поцеловать.

— Полагаю, я это заслужила, ты согласен? — спросила она, по-прежнему касаясь его губ своими.

— Абсолютно. Я люблю тебя, Свон.

Если бы Крюк не знал ее лучше, то счел бы, что Эмма подобно юной впечатлительной барышне лишилась сознания, услышав долгожданное признание.

Ее так внезапно обмякшее бесчувственное тело безвольно висело в кольце его рук, обвитых вокруг ее талии. Все еще не понимая, что произошло, Крюк подхватил ее на руки и понес на корабль, как мантру повторяя ее имя с просьбой очнуться.

Возникшее из ниоткуда, будто вытатуированное за доли секунды число на ее левом запястье, он еще не заметил.

180.

* * *

Зачарованный Лес. Около шести лет назад.

Крюк выскочил из красивого двухэтажного дома явно довольный собой. Еще бы — ему едва удалось избежать встречи с внезапно вернувшимся мужем своей новой любовницы. На ходу впрыгнув в штаны и подхватив сапоги, он благополучно разминулся с ним и был таков, покинув дом с черного входа.

День был в полном разгаре, и на улицах было довольно шумно и людно. Радуясь своей удачливости, он направлялся в ближайший паб, чтобы промочить горло перед скорым отплытием. Впереди его ждали новые земли и новые знакомства.

Повернув за угол на маленькую тупиковую улочку, на которой он приметил отличное место, где можно было провести ближайшие пару часов, Крюк наткнулся на скрученного бродягу, одетого в грязную накидку, из-под которой были видны лишь носы его стоптанных башмаков.

— Смотри куда прешь, оборванец! — воскликнул Крюк, отталкивая налетевшего на него незнакомца.

— Простите, сэр, — послышался голос из-под капюшона, — вы вышли так резко, я вас не заметил.

— Ну, так разуй глаза! — продолжил Крюк, позже добавив, — тебе повезло еще, что я в хорошем расположении духа, а то проучил бы тебя за невежество, окунув в ту бочку с водой, — он кивнул в сторону, где стоял огромный деревянный бочонок, до краев наполненный сточной дождевой водой, — а ты заодно бы помылся, а то от тебя разит как от выгребной ямы, — Крюк засмеялся. — Давай, вали отсюда, пока я не передумал.

Крюк прошагал мимо нищего, намеренно задев его плечом, да так, чтоб было побольнее.

— Напыщенный ублюдок, — раздалось вслед негромко, но так, чтобы это достигло слуха капитана.

— А ну, повтори, что ты сказал, сточная крыса! — в момент раззадоренный Крюк выхватил из-за пояса шпагу и наставил ее в спину бродяге.

Тот сначала застыл столбом, но потом, откинув капюшон, развернулся.

— Не может быть! Я же убил тебя! – было незамедлительной реакцией Крюка при взгляде в лицо глядевшего на него человека.

— Нет, дорогуша, это я позволил тебе так думать, — по лицу говорившего расползлась гадкая ухмылка. — Просто хотел увидеть твое лицо, такое как сейчас, когда ты узнаешь, что облажался, — он сорвался на смех, ходя кругами около изумленного капитана. — Ты думал, что так запросто придешь и одолеешь меня, Темного Мага, ухватив при этом одну из жемчужин моей богатой коллекции? — Румпельштильцхен разразился диким хохотом. — Может, если бы ты не был столь самоуверен, заносчив и глуп, ты бы вел себя осторожнее. Или тебе жить надоело? Так бы сразу и сказал, и мы, глядишь, не тратили бы зря мое драгоценное время. Тик-так, капитан, тик-так. Пришел час расплаты.

Лицо Темного, покрытое шершавой зеленой чешуёй, искривилось в мерзкой гримасе под звуки его скрипучего смеха.

* * *

Та встреча с Румпельштильцхеном не сразу всплыла из недр его воспоминаний. Но сейчас слова колдуна эхом звучали в голове Киллиана: «…убить тебя проще, чем ударить пальцем об палец. Быстротечное удовольствие. Я же хочу видеть, как ты мучаешься, как ты рвешь на голове волосы от отчаяния. А я буду за этим наблюдать…»

«…и когда ты встретишь ту самую женщину, которой суждено стать твоей истинной любовью, когда ты примешь свои чувства к ней, что будут переполнять твое сердце, когда ты будешь счастлив, как никогда прежде не был — в тот самый день ты потеряешь ее. Ее жизнь будет угасать на твоих глазах. Тебе лишь останется смотреть, как каждый минувший день приближает ее смерть. Не беспокойся, я позабочусь о том, чтобы ты точно знал, сколько ей отмерено. И ты бессилен будешь это предотвратить…»

Тогда Крюк посчитал его безумное проклятье бессмыслицей и не придал ему значения. А как иначе? Он ни о ком не думал и не заботился, кроме себя самого. Он не способен на любовь и сильные чувства. Женщины были для него не более чем развлечением, способом получить удовольствие. Для Крюка полюбить — означало оставить море, начать жить обычной скучной жизнью, найти дом, завести семью — всё это было для него сродни наказанию. Тогда подобная жизнь казалась ему проклятьем. И поэтому, оставшись в живых после встречи с Темным, он постарался поскорее забыть о ней. Роковые слова затерялись где-то в глубинах его разума.

Но пророчества имеют свойства сбываться.

И проклятье, нависшее над ним, теперь взимает плату, цена которой — жизнь любимой женщины.

180 дней. И он ее потеряет. Из-за своих прежних поступков, той жизни, что он вел и которая без Эммы будет ему не нужна.

Она лежала в его постели — глаза закрыты, ровное дыхание, даже румянец на щеках все еще алеет — любой другой запросто принял бы ее за спящую, готовую подняться при первой необходимости. И в каком-то смысле она действительно спала, только вот разбудить ее Крюк не смог. И даже поцелуй истинной любви, что якобы разрушит любое проклятье, как с детства внушали глупышкам принцессам, не помогал. И дело не в том, что Крюк сомневался в своих чувствах к Эмме или не был уверен, что она любит его в ответ. Нет. Их истинная любовь и была проклятьем. Темный знал, что делал. А вот что делать ему — Крюк понятия не имел.

* * *

Отныне каждый день капитана был посвящен поиску способа спасти Эмму. Не жалея сил, забывая об усталости, а порой и о сне, Крюк вел «Джолли Роджер» из одного королевства в другое, разыскивая самых сильных магов в надежде выведать способ снять проклятье с него, тем самым не дав Эмме умереть по его вине.

Время стало его противником. Казалось, что сутки сократили свои часы вдвое.

107 дней.

Чем меньше становилось число, черной меткой сияя на ее запястье, тем бледнее и холоднее становилась сама Эмма. Будто кто-то невидимый высасывал из нее жизнь капля за каплей. Киллиан старался мыслить разумно, искать пути, ходы и лазейки — ведь должен быть хотя бы один выход. Всё не могло так закончиться, едва начавшись. У них впереди была целая жизнь полная приключений, неизведанных земель. И умереть они должны были, дожив до глубокой старости. Сидя у дома на берегу моря. Скучно и обычно, но главное, вместе.

Однако, к скольким бы колдунам, магам и разномастным ведьмам он не обращался, каждый раз он получал неизменный ответ — никто не имел достаточной силы, чтобы снять проклятье Румпельштильцхена, чреватое своим наложением страшными последствиями. Ведь кому, как не Темному, чья душа и так давно прогнила, уже нечего было терять.

Большинство из тех, к кому Крюк приходил в поисках помощи, страшились переходить дорогу злому магу. Поэтому все, что Крюк находил — это сочувствие, жалость и опущенные виноватые взгляды. А были и те, кто с порога выпроваживал его бранью, вдогонку обещая наложить еще пару проклятий за то, что вздумал их втянуть.

Надежда уходила вслед за утекающими днями.

32 дня. Жизнь едва теплилась в теле Эммы.

Каждый раз вынужденный оставить ее, Киллиан боялся, вернувшись, обнаружить лишь пустую постель, да ставшее прахом тело.

* * *

Отчаявшись после очередной неудачи, Крюк брел обратно в сторону корабля. Он был так поглощён своими мыслями, что не сразу заметил, как из-за угла полуразвалившегося сарая, мимо которого он проходил, чумазый мальчуган пытался привлечь его внимание. Крюк подошел.

— Вампросилипередать, — выпалив на одном дыхании так, что Киллиан едва мог разобрать слова, паренек сунул ему в ладонь успевший заляпаться от немытых рук клочок бумаги.

«Найди Фредегонду» — гласила записка.

Он хотел было уточнить, кто передал ему послание, но мальца и след простыл. Тогда Киллиан решил — это дело рук ведьмы, дом которой он только что покинул. Ему было неважно, почему она передумала. Важно было лишь то, что идея была совершенно абсурдной.

Десятки лет назад Фредегонда была известна как самая могущественная колдунья, сильнее которой нельзя было найти ни в одном королевстве. Про нее ходило множество легенд и слухов. Никто не знал, сколько ей лет. Одни называли ее древней старухой, вторые — прекрасной юной феей. Киллиан слышал о ней из рассказов бабушки, будучи совсем малышом. Для него она была не более, чем сказкой с далеко не счастливым концом. Говорили, что Фредегонда была повержена в схватке с Темным, по слухам забравшим всю ее магию, хотя убить ее он так и не смог. Обезумев от поражения, она забралась в самые темные леса. С тех пор о старухе-отшельнице никто и не вспоминал.

Но время неумолимо шло, не принося результатов.

7 дней.

И ее не станет. Киллиан не мог этого допустить. И если канувшая в небытие ведьма была единственным спасением, он готов на отчаянный шаг.

* * *

По подсчетам Крюка путь должен был занять не более трех дней. При условии, что найденные им обрывки информации о месте обитания Фредегонды были правдивы.

Он гнал «Джолли Роджер» так быстро, насколько тот был способен. И по истечении двух с половиной дней он, наконец, впервые смог выдавать нечто похожее на улыбку. Впереди на берегу виднелось дерево с тремя стволами и черной листвой — первый из упомянутых ориентиров.

Вызвавшийся до последнего помогать своему капитану Сми шел впереди Крюка (несшего на руках ставшую легкой как перышко Эмму) и прорубал путь сквозь переплетающиеся ветви и труднопроходимые заросли. Сердце Киллиана бешено стучало. Больше всего он боялся, что путь приведет его в никуда.

Ему казалось, что они брели уже несколько часов, когда вдали, без сомнения, он разглядел крышу. Ускорив шаг, уже через несколько минут они достигли увитой плющом двери.

Шедший по-прежнему впереди Сми только собрался было постучать, как дверь распахнулась. На пороге стояла почтенного вида женщина в строгом черном платье и с собранными на затылке в тугой пучок волосами. На вид она была не старше пятидесяти лет и скорее смахивала на гувернантку в богатом особняке, чем на древнюю могущественную колдунью, но Крюк не сомневался, что эта была именно Фредегонда.

— Не знаю, кто вы такие и как меня нашли, но вам лучше убраться отсюда, да поживее, — ее тон не терпел возражений. Она начала закрывать дверь, но Крюк успел упереться в нее носком сапога.

— Вы должны мне помочь. Моя… — но предложение закончить ему не удалось.

— Молодой человек, я никому ничего не должна и уж тем более вам! — отчеканила она каждое слово. — Как вы смеете заявляться ко мне домой и выставлять мне необоснованные требования! — она повысила голос ровно настолько, чтобы дать им понять — тема закрыта.

Казалось, безвольно лежавшую в руках Крюка Эмму, Фредегонда абсолютно не замечала.

— Румпельштильцхен. Он проклял меня, и из-за него умирает моя любимая девушка. Вы единственная, кто может мне помочь. Прошу вас! — Крюк практически выкрикивал слова. — Я могу заплатить. Я отдам вам всё, черт возьми, только помогите ей!

Что из его реплики возымело должный эффект, Крюк не задумывался. Но ведьма отпустила дверь и молчаливым жестом пригласила их внутрь.

— Положите девушку на кушетку, — приказала она, а сама уселась в кресло напротив входа.

Крюк открыл было рот, чтобы все еще раз объяснить, как Фредегонда подняла вверх руку, призывая к тишине.

— Я прекрасно понимаю, в чем ваша проблема, мистер… — прервалась она, ожидая, что Крюк представится.

— Джонс, — тут же выпалил он.

— Это проклятье он украл когда-то у меня. Да, темной магией я владела так же отменно, как и светлой, — ответила она, прочитав удивление на лицах своих непрошенных гостей. — Но раз вы знаете, кто я, то должны были слышать и то, что он, — это слово она практически выплюнула из себя, — украл к тому же и мою магию, заперев меня здесь.

Она вновь замолчала, будто впав в воспоминания о былой жизни и том, что с ней стало.

— Но вы можете его снять? — не выдержав, спросил Крюк.

— Сколько осталось? — уточнила Фредегонда, смотря на Эмму.

— Четыре дня.

Ведьма встала и, подойдя к Эмме, взяла ее за руку.

— А она сильная.

— Я знаю, — губы Киллиана тронула легкая улыбка.

— Многие умирали даже раньше отмерянного им срока.

Сделав краткую паузу, она, наконец, произнесла:

— Проклятье снять я не могу.

Понимая, что означают для Крюка ее слова, она вопреки свой размеренной манере разговора поспешила добавить:

— Но, возможно, есть способ его избежать. Я никогда об этом не думала раньше и не уверена полностью, что это спасет ее, но смею отметить — другого выхода у вас все равно нет.

— Говорите же! Если есть хотя бы малейший шанс, я не смею отказываться от него, — Крюк едва держал себя в руках.

— Существует поверье о земле без магии, где никакое колдовство не властно над людьми. Если отправиться туда, то любое магическое воздействие — даже мощное проклятье — будет нейтрализовано. Если так оно и есть, твоя девушка очнется.

— Вы можете нас туда отправить?

— Я бы не стала внушать вам ложную надежду, не будь у меня способа переправить вас туда, — сказав это, Фредегонда удалилась в соседнюю комнату. Вернувшись, она держала в руках крохотную шкатулочку. — Полагаю, вы знакомы с принципом работы волшебных бобов, мистер Джонс? — спросила она, достав один из принесенной шкатулки. — Остались у меня с давних пор. К сожалению, у меня нет возможности воспользоваться ими самой, — пояснила она.

— Какова ваша цена? — задал резонный вопрос Крюк.

— Мне ни к чему ваши деньги. Мне будет достаточно знать, что я испортила Темному его удовольствие, — на ее губах заиграла злая ухмылка. — Но зато, как и у любой магии, у противодействия ей тоже есть своя цена.

Киллиан нахмурился.

— Как только вы окажетесь по ту сторону портала — вы оба забудете о том, кем вы были, откуда вы родом. У вас будет новая жизнь, новые воспоминания. Но главное — вы забудете друг друга.

— И мы никогда не сможем быть вместе? — Крюк понимал, что это не самая высокая цена за то, чтобы Эмма могла жить, но ему было больно от одной лишь мысль о том, чтобы не быть рядом с ней. Даже если он и не вспомнит ее.

— Это зависит только от вас. Если ваша любовь и вправду так сильна — а раз проклятье подействовало, значит, так оно и есть — то вам предначертано судьбой быть вместе. Но в мире без магии свои правила. Вы готовы пойти на это? — протягивая ему боб, спросила Фредегонда.

— Вы сами сказали, что выхода у нас нет.

— Тогда удачи.

Поблагодарив ведьму, он покинул дом.

— Мистер Сми, присмотрите за кораблем вместо меня, — все, что сказал Крюк перед тем, как с Эммой на руках прыгнуть в открывшийся портал.

— Удачи, капитан! — крикнул ему вслед матрос, придерживая свою неизменную красную шапку, норовившую слететь с головы.

* * *

На улице лил проливной дождь. Дворники на лобовом стекле не справлялись с потоками воды. Видимость была ужасная. Скорость едва переваливала за 40 км/ч, но Киллиан никуда не спешил. Лихачить в такую погоду было весьма опрометчиво.

До дома было рукой подать, когда впереди перед поворотом на нужную улицу он заметил автомобиль — желтый фольксваген "жук" старой модели — с включенными аварийными огнями. Вдруг из него выскочила девушка, явно разозленная тем, что упрямая машина отказывается ехать, и с досадой пнула ногой переднее колесо. И вместо того, чтобы скорее забраться внутрь, она продолжала стоять, оперевшись спиной на дверь, будто с неба на нее не лилось как из ведра.

Киллиан притормозил позади нее.

Схватив с заднего сиденья зонт, он вышел на улицу.

— Простите, может, я смогу вам чем-то помочь? — спросил он, подойдя к успевшей насквозь вымокнуть девушке. По ее длинным светлым волосам стекала вода.

— Этой развалюхе поможет только магия. А я в порядке, — ответила она, поворачиваясь к нему лицом.

Она была красива. Внимание Киллиана мгновенно привлекли ее большие зеленые глаза, которые не портили даже черные разводы от размывшейся дождем туши для ресниц. Странное чувство, но ему на мгновение показалось, будто он давно ее знает, только вот не может вспомнить откуда.

Вероятно, ее посетила та же мысль, потому как она спросила:

— А мы случайно не встречались? Ваше лицо кажется мне ужасно знакомым, — она слегка нахмурила брови, видимо силясь вспомнить, не пересекались ли они ранее.

— Боюсь, что нет. Потому что я никогда не позволил бы себе забыть вас, если бы однажды встретил.

Она смущенно улыбнулась на его завуалированный комплимент.

Внезапно опомнившись, что сам он стоит под зонтом, а девушка по-прежнему мокнет под дождем, Киллиан подошел чуть ближе, чтобы укрыть ее от ненастья.

— Да вы прямо джентльмен, пришли на выручку девице в беде, — засмеялась она.

— Киллиан Джонс к вашим услугам, миледи, — шутливо представился он, протягивая ей руку.

— Эмма. Эмма Свон, — ответив на рукопожатие, сказала она.

Название: Все дети попадают в рай
Размер: драббл, 322 слова
Пейринг/Персонажи: Питер Пэн, ОМП, Майкл Дарлинг
Категория: джен
Жанр: АУ, мистика
Рейтинг: G
Примечание: повествование от первого лица

Люди чаще всего представляют Смерть в образе старухи с косой, облаченной в аспидно-черный балахон, ее лицо закрыто объемным капюшоном, под которым ничего, кроме тьмы, разглядеть невозможно. Она молчалива и лишь костлявым перстом указывает душе путь, в момент, когда твои дни на земле окончили свой бег. Люди ошибаются, скажу я вам. Луи, так зовут смерть, совершенно не похож на старуху. И уж точно он не носит с собой ничего, кроме своего безграничного обаяния и нагрудного платка в кармане идеально сидящего костюма. Души почивших в большинстве своем удивлены и даже сомневаются, умерли ли они в самом деле при виде столь франтоватой Смерти. Но миловидная улыбка и пара-тройка теплых слов Луи, и осознание своей кончины души принимают как нечто естественное и закономерное, как начало нового приключения, только уже не на земле. И, словно за компанию с добрым другом, души умерших покидают свои теплые дома под чуткими взглядами Луи.

Откуда я все это знаю, спросите вы? Отвечаю. Мы с Луи работаем вместе, сколько себя помню. Так уж вышло — Луи не единственный в своем роде. Еще есть я. Моё имя Питер. Питер Пэн. Я зову себя провожатым. Смерть звучит уж больно по-взрослому. Ведь мое дело встречать маленькие детские души и указывать им путь в их новый дом. Я зову его Неверлэнд.

Когда приходит время встречи с очередной душой, я беру свою дудочку и лечу ей навстречу. Вот и прямо сейчас я снова в пути. Малыш Майкл Дарлинг — так зовут моего нового друга. Распахнув окно, я аккуратно подлетаю к его кроватке и начинаю наигрывать озорную мелодию, пока наконец его кроха-душа, хлопая в свои пухлые ладошки, не начнет кружить вокруг меня.

— Привет, Майкл! Я — Питер Пэн, хочешь полетать со мной?

Майкл кивает, задорно смеясь, и тянет ко мне свои короткие ручонки. Я беру его ладошку в свою, так надежнее, не хочу, чтобы его душа потерялась где-то по пути или заплутала в пушистых, как вата, ночных облаках. Мы отрываемся от пола и летим.

— Вторая звезда направо и прямо до самого утра!

@темы: Once Upon A Time, врачебная практика

---

| ouat 4.04

Серию нужно было назвать "Приключения маринованной руки", потому что два взрослых мужика носились с ней, как с писанной торбой, полсерии. Я понимаю, что Румпель объяснял ее наличие у себя, как напоминание, но по-моему это выглядит странно - хранить руку своего врага при себе в ностальгических целях.

Опять-таки рука — проклята или нет, вот в чем вопрос.
Есть два варианта:
а) Румпель говорил правду, и рука проклята (возможно, сам к этому и причастен), и он знал наперед, как всё обернется, и что Крюк ему не поверит, и что потом убедившись в его словах, капитан прибежит обратно просить забрать руку. Следовательно, из этого можно получить для себя выгоду, да еще и Крюка прибрать в виде шестерки для грязных дел.
б) Румпель врал, как и думал Крюк, рука непроклята. Но тогда минус капитану за то, что так подвергся влиянию слов Румпеля о проклятье, что сам не заметил, как просто дал волю тому, что держал в себе и старался не показывать, а потом начал обвинять ни в чем неповинуую руку. Итог прежний - Румпель опять получил выгоду, притом, что капитан в итоге остался ни с чем, да еще и в долгу и не самом приятном. Нехилая плата за один вечер обнимашек со Свон вышла.
Первый вариант для меня более логичен - это ведь Румпель, он умеет просчитывать шаги. Ведь если брать во внимание второй вариант, то ведь не факт, что Крюк повелся бы на росказни о проклятой руке. Ну и просто потому что мне как-то не весело думать, что капитан позволил так просто обвести себя вокруг пальца и по сути попасться в ловушку.

А сам Крюк наступил в итоге на грабли, похожие на те, что подстелила ему Зелена. Приятного точно будет мало, но наученный горьким опытом, как мне кажется, он должен был бы пойти к Эмме и признаться, что боком ему ручка то вышла. Она теперь иначе к нему относится, иначе воспринимает, уверена в нем, доверяет, поэтому лучше если она подуется или может поругает за неосмотрительность, но узнает от него самого все обстоятельства, а не через сарафанное радио, или, что хуже, от Румпеля, который не забудет всё приукрасить деталями, которых не было. Хочется надеяться, что Эмма сделала выводы из прошлого, не будет рубить поспешно выводы какие-то необоснованные, а поняла бы Киллиана. В идеале бы поддержала (даже если, повторюсь, изначально и выскажет, что думает).

Кстати, о прогрессах самой Эммы. То, что она забила на Уилла и не погналась за ним - сто очков гриффиндору. Она уже не провалила свидание ради каких-то полуспасительных целей. Да еще и потом притомнила бедному Уиллу подпорченное свидание, успев при этом позаигрывать с капитаном и похвалив, как в целом вечер прошел приятно. Собственно вообще шагов с ее стороны в эмоциональном плане, в плане контакта телесного - она не боится, она активная, что радует. Особенно, если учесть, что Киллиан уже и сам может инициировать всё это, не боясь получить за это по лицу или куда пониже xD
Не буду отрицать, что свидание было сладковатое, но для меня это неплохо. Как минимум потому что мы этого ждали, и потому что не все коту масленница, и за это потом еще отп-ша победствует. Правда, как мы тут с Орлой обсуждали - нужна ситуация, когда не просто Эмма обидится на капитана (что было бы неудивительно), или опять на него ополчение соберут за клевету, а чтобы началась какая-то фигня (а она начнется, даже, я бы сказала, просто разовьется из того, что уже наворочено, Снежная Королева подкинет говнеца), и Эмме вместе с Киллианом пришлось бы это решать, может быть даже подвергнуть их отношения испытаниям, но хотелось бы со стороны Эммы, т.е. чтобы от нее зависело - спасти Киллиана, как вариант (и чтобы Чарминга на горизонте не было, готового за Килли броситься хоть в огонь, хоть в воду, хоть под сосульки), особенно, если это потребует от нее магии, а магия - это эмоционально зависимая штуковина. В прошлой серии Эмма сделала подобное, надо увеличить предел риска.

Ну и на сладкое, конечно, Капитан Чарминг. Дэвид уже беспокоится, не слишком ли он строг с Килли, не слишком ли он заигрался в грозного папу-медведя. А потом подмечает, как капитан изменился. А почему он подробности свидания знать не хотел? Да потому что итак достаточно Эмме завидовал xD Если серьезно, то мне не хватает большего акцента на взаимоотношениях Дэвида с Киллианом, их сближения, брошипа, подколов и шуток. Я не хочу смотреть на капитана с Румпелем, потому что там равных отношений не было и быть не может. Кто-то один всегда на поводу у другого и не по своему желанию. И чаще, конечно, достается капитану. А Чарминг как-то грустно мелькает в стороне, печально смотрит на Киллиана, дарящего Эмме розу (а не ему), наверное тоже планирует решиться на отважный шаг пригласить Килли на свидание кружечку пива (хочет, но молчит). Поэтому к вышесказанному о том, что Киллиану надо признаться о его делишках с Румпелем, могу еще добавить, что если бы его опять в первую очередь понял, простил и заступился Дэвид - было бы замечательно. Этот бротп еще заставит нас таять как масло на огне.

Ну и просто пофапать



#pick-up master 80 lvl

@темы: Once Upon A Time

---

| 4x03 - Rocky Road

ММ словно толстый мальчик, которого хулиганистые однаклассники обрядили в юбку ради прикола. Хорошо хоть прямо на собрании грудью кормить не начала, а то чересчур уж она из себя Цезаря старается строить. Честно, я даже не понимаю, как Регина так просто отдала пост? Предполагаю, что ей просто всё это надоело и она даже не особо претендовала дальше.

Регина, к слову, чудесно и молодо выглядит в таком современном стиле.
Очень много красивого и даже дерзкого Киллиана в удачных ракурсах
Ворчун в очередной раз паникует и брюзжит, чем неимеверно достает.

Серия доставила в плане образования новых команд, например капитан Фроузен - Киллиан с Эльзой могли бы быть интереснее в плане дружбы, чем Эльза с Эммой. Понравилось то, как она ему объяснила поведение Эммы, просто на параллели с собой. Килли и сам прекрасно разбирается в своновской психологии, но наверное услышать такое подтверждение со стороны другого человека было тоже неплохо, понять, что он мыслил правильно на ее счет.
Килли же для Эльзы в настоящем был, как Кристофф в Эренделле. Мне кажется в будущем Кристофф и Киллиан могли бы отлично задать жару, особенно, если бы к ним добавить еще и Уилла. Вот уж удачное прибавление к сериалу. Не скажу, что мне не нравится Снежная королева (я так понимаю, имени у нее как бы нет), но одновременно с этим не понимаю, откуда такой восторг вокруг нее и актрисы в частности. Я ее видела только в "Лост", и как бы там она не была любимым персонажем (по сути никто не был, соу...)
Интересно, откуда она знает Эмму, версий не строю, но надеюсь, это будет хотя бы минимально иметь под собой какую-то логическую основу. Но отдельно история СноуКвин меня не интересует. Вот Уилла хочется побольше.

Также серия выявила полноту чувств Чарминга к Килли, потому что так самоотверженно бежать спасать человека может только тот, кто его очень любит и дорожит. Эмма, конечно, силу проявила, как ее еще Румпель учил - силу для магии дает переживание за дорогого человека, но однако, рискуя собой, побежал спасать своего детку именно Чарминг, у меня аж бомбануло от летящих с экрана флюид истинной любви xD а следом сразу присоединился пол - шведская семья в сборе.

(Как всё было на самом деле - моя версия)

Сцена в ночи с Капитан Свон безусловно порадовала, Эмма оттаивает, она заявляет о важности Киллиана для нее, и ее мимолетная улыбка, когда он уверяет, что ей нечего бояться - они милые, что скрывать, я как шипер рада. Но на фоне вышесказанного про КЧ - это не так романтично, риалли)) Тут, конечно, серьезные чувства, но у Капитан Чарминга - там вот тру лав. Уверена, что в телефоне Килли помимо кнопки "Эмма", есть кнопка "Мой любимый и родной принц Очарование", притом, что Дэвид сам себя так туда вбил))

Робин соплежуйствует и использует Регину, говорит, что любит и ночами обнимает, к сердцу прижимает xD , но мороженку ходит кушать с Мэрион, отчего у нее случился передоз.
Кстати, мощный удар правой Регины сквозь ледяную Мэрион может смело заявлять о наличие у бывшей мадам мэр пояса по каким-то единоборствам, обычно пробивают кирпичи, но королева не любит мэйнстрим и пробивает лед. Четкая женщина.

#I'm not crying #You're crying #Babes

@темы: Once Upon A Time

---

| doctor who. the caretaker (8x06)

Клара и 12 вместе замечательны. Чтобы она меня не бесила, я сразу знала, что рядом с ней нужно поставить взрослого Доктора. А тем более теперь в игру окончательно вступил Дэнни. Парень все на редкость спокойно принял, быстро врубился и влился в дело. Опять кстати вспомнилась серия из второго сезона, где тогда еще Десятый и Роза, тоже улаживали инопланетные тёрки в школе.
Отдельной строкой отношения 12 к Дэнни в качестве бойфренда Клары. Тут что-то среднее между обычной ревностью и режимом папа-медведь, который защищает дочку от неправильных ухажеров. При этом Доктор как-то по-детски обижается. А Дэнни надеюсь будет не только играть роль земного бойфренда, а станет своего рода новым Рори и присоединится к команде Тардис.
Бегающая и там и тут Клара - прямо таки Гермиона с маховиком времени))

Этот момент был очень забавным


х

@темы: Doctor Who and Team Tardis

---

| ouat 4x01

Для начала сезона было скучно, будто какая-то проходная серия для середины. Я не любитель "Холодного сердца", но даже история новых персонажей была интереснее, потому что старые так приелись, в том плане, что у них все по кругу ходит. Ну вот Регина опять страдает и пытается нагадить, бегает по своим же граблям со скоростью света просто. Даже про бедного Сидни вспомнила (хотя лично я даже забыла как он в психушку попал и почему). И мне почти искренне жаль было Регину, но до тех пор, пока все результаты электрошоковой терапии не сошли на нет. Видимо, надо повторять курсами.

Робин, конечно, молодец, что пришел и поговорил в Региной, но обоснуй, честно, у него хромает. Я понимаю, что вероятно он до сих пор любит Мэрион. Но с другой стороны он уже смирился с тем, что ее нет. И Регину, судя по его словам, он действительно любит. Но тогда чего на попятную то идти? Иди и перед Мэрион извиняйся, что так и так, но люблю другую, прости дорогая. Кончится все равно в пользу Аутло Квин, даже почти не сомневаюсь, но когда и какими средствами - дальше будет видно сколько днища это с собой принесет.

Что меня заинтересовало в моменте с Региной - наконец хоть кто-то задался целью установить автора злополучной книженции. И то глядишь опять так и оставят идею на самотек и забудут, что пустили такую пулю, и автор так и будет оставаться в небытие. Если только действительно с помощью него в дальнейшем и не будут решать регишин кризис жанра и личности.

Эмма вместо того, чтобы приводить в порядок свою личную жизнь, снова пытается устроить жизнь других. Но Регина правильно сказала, что чем больше Свон пытается - тем хуже становится. Возомнила себя всем составом передачи "Давай поженимся" в одном лице, вероятно. Да, накосячила. Да, извинилась. Но полная эмпатия тут как-то не к месту, потому что не повод присоединяться к клубу страдающих одиночек за компанию. Ее поцелуй с Киллианом в лесу был такой отмазой. Ни горячо, ни холодно, честное слово. Благо Крюк хоть немного отпор дал в плане того, что хватит уже откладывать, так можно всю жизнь отложить, особенно, если решать только чужие проблемы. Но в итоге все равно капитан остается в режиме ожидания. С одной стороны и пожалеть хочется, потому что такая заморочная женщина ему досталась, а с другой - надо было может еще пожестче быть, а не расплываться от того, что Эмма его клюнула в жалкой породии на поцелуй. Но про то, что проблемы будут всегда, особенно в их то городке - он правильно заметил. Тут уж Эмме просто раз и навсегда надо решить - работать "по совмещению" или надеть плащ супергероя и вечно спасать планету город. В общем, Крюку терпения, Эмме мозгов бы не помешало и рассудительности.

я так красив, ты так красива
крюк эмме тонко намекал
ты прав, а как же там регина
пойду, еще раз извинюсь (с)

Кстати, Сноу была довольно спокойна, говоря о Эмме и Киллиане. И самое интересное как узнала? Я бы лучше посмотрела на реакцию Дэвида. Сначала бы наверное включил папу-медведя, а потом бы Килли уже сынишкой звать стал, в тайне завидуя Эмме xD

Румбелль не в меру слащав. Я к ним отношусь ровно, но тут оно было чисто для галочки.
И еще, чтобы Румпель нашел какую-то неведомую шкатулку превратившуюся в подобие распределяющей шляпы)

Эльза в движении оказалась еще лучше, чем просто на фото. Анна пока немного сомнительная.
Кристофф тоже получился удачным.

@темы: Once Upon A Time

---

8х03

8х03 — Robot of Sherwood

Серия, как и предыдущие, неинтересная. Не знаю, стал ли сериал сам по себе скучным, или просто я остыла к нему, но я с трудом смотрю серии. Мне нравится Доктор, на его фоне Клара смотрится нераздражающе, потому что ее я видела именно в паре с возрастным Доктором, этаким наставником, а не ровесником. Но сюжет уже не захватывает, как раньше.
Но эта серия однозначно была хороша очаровательным Томом Райли в роли Робина Гуда. Такой забавный.

8х04 — Listen

Что-то в этой серии напомнило мне старого доброго и, главное, интересного Доктора, наверное еще времен Десятого, когда есть крипи (хоть и не такое остросюжетное), есть странная неведомая фигня, темнота и предполагаемые подкроватные монстры, на которых нельзя смотреть — в противовес плачущим ангелам, от которых наоборот не стоит отводить взгляд.
А пустота на последней планете с занесенным туда потомком Пинка — напомнила сразу и "Воды Марса" и серию про планету Полночь, где из-за двери корабля вошло очередное нечто, повторявщее все слова.
Короче, эта серия отдавала духом сразу нескольких прошлых, наверное поэтому она зашла в разы лучше.
Ну и линия Клара/Дэн заинтриговала.
Да, и шутки про глаза и ширину лица Клары, которой требуется три зеркала - это пять.
Кстати, Клара была в этой серии очень красивая.

запись создана: 07.09.2014 в 23:21

@темы: Doctor Who and Team Tardis

---

Outlander 1x06

Серия вышла довольно напряженной, особенно если учесть, что по сути она была одним большим диалогом между Клэр и капитаном Рэнделлом. До чего он противный мужик, особенно, если учесть, что этот же актер играет роль настоящего мужа Клэр (тот, что остался в 20 веке) и тот был довольно приятным человеком. Вот буквально чувствуешь отвращение к Рэнделлу, и финалочка вообще добила, или момент, когда он с упоением рассказывал как бил плетьми Джейми, там и у меня уже ком к горлу подступал, потому что картинку сделали сочную с мясным месивом на спине у Джейми.

Обоснуй для свадьбы на новую серию притянут, конечно, немного за уши, но с другой стороны она бы так быстро и не состоялась. Джейми зато в конце в разговоре с Клэр был таким милым. Может я помню это из краткого содержания книги, или потому что оно и так вполне очевидно, но Джейми поворот со свадьбой может и удивил, но истиная причина почему он совсем не против — он запал на Клэр по сути сразу. И дальше пойдет все серьезно, хотя мне кажется, что могли бы так и ограничиться чисто фиктивным браком, чтобы просто ее спасти от произвола Рэнделла.

А Клэр тем временем все крепче ввязывается в прошлое. Иначе бы оно закончилось слишком быстро.

Дугал же в этой серии показал себя довольно положительно, потому что ранее он скорее у меня менее позитивные чувства вызывал.

@темы: tv shows

---

| Джеймс Дашнер "Испытание огнем"

Сразу с главного — первая книга была лучше. Она была структурированнее по своему сюжету, логичнее, действия более последовательны. Здесь же одна сцена вытекала из другой как-то внезапно, ощущение, что автор просто писал, не задумываясь, что первое пришло в голову - то и печатал. Разорванный сюжет, толком не складывался в единую картину. При этом автор, очевидно, пытался как можно сильнее запутать читателей, при этой давая отдельную информацию в виде флэшбэков Томаса, чтобы якобы начать понимать картину. И вот вроде бы ты понимаешь, что совы не те, кем кажутся, и все герои тоже не случайные участники всего сумасшествия. Даже более того - они причастны к этому самым непосредственным образом. Но как и зачем, ясен пень, никто еще не говорит. В финале вообще очередной вброс втф? для новой части. Я в принципе не любитель подобного жанра, но в этой части больше клише как раз использующихся в сюжетах, связанных с всемирными катастрофами и эпидемиями. Тут и полузомби, которые хотят всех убить, у которых уже все очень плохо с головой, мозг почти не функционирует адекватно. И заброшенный город, где все выживают, как могут. Напомнило "Обитель зла", хотя первая часть как таковая никаких ассоциаций не вызывала, потому что была оригинальнее. И название не сильно оправдывает сюжет тоже. Ждешь сплошной огонь, а тут сделан лишь акцент на сильную жару и не более, никаких огненных бурь (хотя бури сами по себе и были, но без огня). Пекло упоминалось конкретно несколько раз, но в остальном про него забываешь, мне по большей части представлялся какой-то сумеречный промозглый город, чем окруженный жарой. Да и жара ассоциировалась лишь с нашей летней, и поэтому не казалось, что это такая уж катастрофа, которую сложно пережить (мы то переживаем и не первое лето xD).
Новые персонажи, которые из города присоединились к основной группе в принципе неплохие, хотя мне, по сути, параллельны. Навязано ли это сюжетной линией (что вероятно) или все-таки само так вышло, но меня бесит Тереза. Хотя каких-то особенных предпочтений в плане героев у меня и не было. Да, Томасу симпатизирую, как главному герою, но не полностью тоже. Его главные союзники – Минхо и Ньют – тоже толковые парни. Но их так подавали, что другой реакции, наверное, они вызвать и не могли. Кстати по поводу Томаса. Казалось, что треть книги он спит и отрубается. Я понимаю, что они там без отдыха могли проводить несколько дней, но чуть что, Томас вечно раз и в отрубе. Ну и плюс это, видимо, еще делалось для того, чтобы впихнуть бэки.
Подводя итог, скажу, что дальше сугубо из спортивного интереса я буду читать. Но, если третья книга еще скомканее, то автору надо было заканчивать эту свистопляску еще на первой книге. Фантазия у него так себе.

@темы: книжная полка

---

| Outlander 1.02-1.03

Пилотом я осталась очень довольна (писала отзыв ранее), было охотное желание посмотреть сериал дальше. И вот за время отпуска скопилось сразу две серии. Посмотрела обе, снова довольна. При том, что в сериале нет дикой динамики, все равно интересно наблюдать за каждым новым событием, и, само собой, за развитием отношений Джейми и Клэр. Они пока друзья, но уже изначально известно, что на этом дело не закончится. Тут треугольник не такой типичный, как в других сериалах. Тайми-вайми придают перца. Также, как и факт, что Клэр любит мужа и потому ей будет сложно, ее реально будет разрывать между двумя мужчинами. Если бы с мужем у нее были проблемы, то было бы гораздо проще, ее обратно тянуло бы лишь попросту домой, не более.
На данный момент я даже предположить не могу, как все-таки закончат сериал (хотя об этом говорить рано, если я правильно помню, то его продлили на второй сезон). И я даже не знаю, как бы я хотела, чтобы он закончился. В плане с кем быть Клэр - тут ясно, я обеими руками за Джейми. Но вот в каком времени - это вопрос. Т.е. может там не только Клэр способна во времени перемещаться...
Нравится, как Клэр быстро адаптировалась в новом времени, как она разумно и трезво мыслит. Конечно, ей во многом помогли ее врачебные навыки, что в середине 18 века идет на грани чуда и волшебства. Но она молодец. И приодели ее тоже удачно.
А пока у Клэр новые препятствия на пути к возвращению домой, по крайней мере к попытке возвращения.
Жду новые серии. Со времен "Однажды" у меня наконец появился сериал, в котором (пока) я ожидаю каждую новую серию и готова посмотреть все и сразу.

@темы: tv shows

---

| Outlander

Внезапно обнаружила, что у нас тоже вышел пилот "Чужестранки" (Outlander) и к тому же уже переведен.
Просто в штатах пилот выпустили раньше, не думала, что до нас тоже дойдет заранее.
Вообще случайно узнала про этот новый сериал какое-то время назад и отметила к просмотру.
Плюс где-то случайно слышала упоминания, так что уже было не отделаться.

История не шибко оригинальная: Клэр из послевоенных лет 20 века случайно попадает в век 18-ый. Место действия - Шотландия.
После того, как она с мужем случайно застает какой-то таинственный обряд в ночь на Самайн (языческое название Хэллоуина), она возвращается на то же место на следующий день за цветком, который там увидела (она увлекается ботаникой в медицинских целях, т.к. была медсестрой на войне). Ну и тут внезапно странный шум, вокруг и так загадочного вида камни. И бамс, она уже в 18 веке. Благо сама она быстро понимает куда попала.
Умудрившись сразу наполкнуться на предка своего мужа (британец и военный, который, к слову, и похож на него как близнец) и встрять с ним в стычку, была спасена шотландским солдатом. Тут еще конкретнее всё завертелось. Помогла молодому красавчику вправить руку (опять таки благодаря своим медицинским знаниям и опыту), вспомнила рассказы мужа историка об истории окружающей местности, чем спасла шотландцев от засады британцев. Снова залатала красавчику рыцарю пулевое ранение, с которым между прочим влотную скакала на одной лошади. Ну и приезжает в итоге в замок, где буквально два дня назад в своем времени была с мужем, а замок в 20 веке уже представлял собой лишь развалину.
Естественно (это даже в описании самого сериала есть), у Клэр начнет бомбить по двум фронтам - в будущем у нее муж, а здесь в прошлом красавчик шотландец Джейми. Рефлексии, страсти, диссонанс.

Вольный пересказ может и не показался таким уж заманчивым, но пилот меня заинтриговал. Все моменты правильно и дозированно вбрасывали в течение часа, чтобы поддержать интерес. Налет таинственнойсти и чего-то необычного грядущего. Вставляемые исторические факты (не знаю насколько они основываются на реальной истории), рассказы об обрядах и обычаях, какие-то местные предания - всего понемногу, чтобы дать намек на то, что это как-то повлияет на ход сюжета. Ко всему за прошедший час успели таки даже два рейтинговых мимолетных момента вставить. Иначе видимо уже не могут.

Красивая картинка, пейзажи (надеюсь это реальная Шотландия), музыкальное сопровождение (осовремененные мелодии с волынкой вообще замечательно и атмосферно), внешний вид как британских солдат, так и шотландских рыцарей. Ну и главный герой симпатяга (уже даже побывал на платформе любимчиков на прошедшем Комик-Коне).

Так что пилот вышел удачный и после него определенно есть желание продолжать просмотр.

@темы: tv shows

---

| Голодные игры: И вспыхнет пламя

Со времен просмотра первой части мое мнение об этой истории не изменилось. И если тогда все было увидено впервые, то во втором фильме полнейший повтор событий предыдущего. Мы так же имеем игры, которые в этот раз даже жестокостью не поражают, как в первый раз (что меня больше всего и возмутило, когда дети убивали друг друга). Здесь все уже профи своего дела, взрослые люди и по сути ничего особенного. Тем более, что большинство сплотилось в одну кучу, а остальные убивали друг друга за кадром. Никаких динамичных боев, каких-то переживаний за персонажей (меня только двое относительно интересовали и все). Сменили дислокацию и думают, что сюжет заиграл новыми красками. Но нет. Все равно половину времени они пробегали в полутьме. Да и вообще активность началась в последней четверти фильма. Остальное же время было нудно. Опять Китнисс горит, как и ее платье. Опять пытается всех защитить. А творящиеся во всех дистриктах зачистки - это уже фашизм какой-то. У всех авторов настолько клишированное видение власти, этот тиранический тоталитаризм. Мне вообще не понятна суть всех действий. Там давно пора уже было всем восстать. Не понимаю я эти антиутопии. Даже недавно просмотренный "Дивергент" прошел в разы лучше, хотя тоже далек от восторга. В принципе по сюжету больше и сказать нечего, не за что зацепиться, ощущение, что ничего не произошло, кроме финальных минут, где был вброс информации для нового фильма (который по сложившейся традиции (о, ужас!) разделят на две части). И, как всегда, вокруг главной героини любовный треугольник. Только вот он такой нелепый, что смешно. Она мечется от одного к другому. Притом, что чувства к Гейлу я еще могу понять, то к Питу нет, если исключить ту часть, где они притворяются на публику, после чего ей на все пофиг. Но порой Китнисс по-моему не играла, а внезапно вспыхивала любвиобильностью по отношению к Питу. Так что ей вообще нужно? И эта игра в "пусть умру я, а не ты" со стороны Китнисс выглядит еще более нелепой, чем ее переменчивая влюбленность. То она за семью горой стоит, за сестру идет участвовать, то теперь значит "лучше я умру, а не Пит, и плевать на семью". Отчего ей вдруг так дорог Пит? Зачем это лишние размазывание соплей, чтобы заполнить экранное время? Ненавижу сравнивать (потому что ничего общего, казалось бы, но нет) с Сумеречной сагой, но как и Белла, что металась между Джейкобом и Эдвардом, так и Китнисс вероятно будет перекатываться от одного во второму. Хотя у Беллы обоснуя больше было. И кошмары у Киттнис, как и у Беллы опять таки (только вот мотивы разные, и тут у Китнисс превосходство в обоснуе).
Дженнифер Лоуренс по-прежнему бегает с кислым лицом. Ее эмоции колебались только от кирпичного выражения до выражения перекошенного лица. Или еще могла пореветь. Всё. Опять таки отмечу, что по жизни веселая Лоуренс невероятно активная в плане мимики, такая энергичная и интересная. Понимаю, что это ограничение роли, но видимо ей плохо удаются подобные эмоции. Пит бесит невероятно. Впрочем, возможно во всем виновата моя антипатия к актеру.
Если же говорить о симпатиях, то это безусловно Финник и Джоанна (так же в какой-то степени из-за влияния актеров). Была рада узнать, что они оба появятся в следующих частях (хотя думается мне, никто там особо долго не продержится в живом состоянии).
Подводя итог, могу сказать, как ни странно, но именно та жестокость, что так меня возмущала в первой части, оказалась фишкой, по сравнению с этой. Тут не было ничего. Скучно. Я никогда не пойму, чем же людей держит эта история. Наверное это лишь хорошая работа маркетологов, что умеют продать свой товар.

@темы: про кино

---

| Диана Сеттерфилд - "Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном"

Тех, кто ждал от Сеттерфилд второй "Тринадцатой сказки" или хотя бы нечто в том же духе, увы, ждет разочарование. Потому что "Беллмен и Блэк" с вроде бы неплохой завязкой в итоге скатилась в унылый набор слов и глав. Если "13-ю сказку" можно пересказать, потому что есть последовательный сюжет, занятная история, то здесь все это отсутствует. Вторая половина или даже две трети книги это просто вода. Уилльям из оптимистичного, веселого парня, пользующегося популярностью у людей, превратился в параноидальный вариант Эбенейзера Скруджа. У меня в конце о нем сложилось именно такое впечатление. Единственное, что Уилльям не был скупым. Но вот тратить все силы на работу и сколачивать капитал - это для него было главным в жизни. А еще везде видеть грачей.
Грачи, лейтмотивом пролегающие в книги, раздражали ужасно. Понятно, что вся история вытянута из момента, когда десятилетний Уилльям убил из рогатки грача, и тут, как говорится, понеслось. Он внезапно набирал обороты в карьере, преуспевал, хотя люди вокруг умирали штабелями. Но нет никакой мистики, нет захватыющего и атмосферного сюжета, одна лишь тягучая скукота и рабочие будни. Из этой истории могла получиться своего рода страшная сказка, а в итоге получилась книга про человека, повернутого на работе и странном незнакомце в черном, которого по задумке автора мы очевидно должны связывать с тем самым убитым грачом. Но кто этот человек на самом деле? Смерть? Грач? Просто воплощение больного разума Уилльяма? И что ему нужно было? Была ли это месть за весь грачиный род или это просто странное стечение обстоятельств? Зачем столько смертей вокруг глав.героя, а его окружать успехом? По-моему Уилльям в конце сам себя довел до изнеможения работой, недосыпами и психозами какими-то, возможно причиной для которых стала травма от потери большого количества дорогих людей. Даже в итоге совсем прозаичный поворот в якобы мистической истории был бы и то заманчивее, чем то, что вышло. Единственная мысль из последних глав, что меня посетила - это сравнение полета камня, что убил того пресловутого грача, с многолетним графиком прибыли в деле Уилльяма, его кривая успеха, что как и летящий камень, сначала устремилась вверх, но затем, чем ближе к концу (смерти?) она начинает понижаться.
В анотации к книге ее сравнивают с произведениями Нила Геймана, хотя она даже и рядом не стояла.

@темы: книжная полка