[tomislawa]

previously on once upon a time

по ходу обсуждения у меня так всплыло потаенное желание xD

хочу фик такой

у меня кстати дофига странное какое-то крамольное желание (по крайней мере я хочу такой фик почитать, это точно) чтобы пока эмма кэпа гнала...ну не гнала, а не давала ответ, что-то юлила, ему даже при всей любви и прочем, надоело бегать за ней, и чтобы когда она одумалась (ну как обычно "имея не храним, потерявши плачем"), он не вернулся...потому что в фиках, что мне попадалась на эту тему, он психанет, но таки вернется.

где моя женская солидарность к эмме вообще? xD

п.с. если что я по-прежнему люблю пряничков и хочу, чтобы они были вместе)
_______________________________________________________________________

Мысль не давала мне покоя. И вот результат.
Спонтанно написано, даже не переписывая ничего.
Изначально задумка выглядела иначе, но "остапа понесло")

Размер: драббл, 966 слов
Пейринг: Крюк/Эмма
Жанр: тлен (с)

'Cause it feels like its a movie about losing
Only this time it's us
And we're counting on a surprise ending
Only this time it never does come (с)

Вернуть Эмме воспоминания, вернуть ее саму домой, туда, где ее ждут родители, туда, где она нужна, как никто другой - было не просто делом чести для Киллиана. Он делал это для нее, как и всегда. Он знал, что Эмма без сомнения, выбрала бы горькую правду, чем сладкую ложь. И, конечно, он делал это для себя. Год, в котором он думал о ней каждый день, каждый час и, порой казалось, что каждую минуту, как и обещал. Ему нетрудно было сдержать обещание. Иначе он не мог. Не думать о той, ради кого вся его жизнь стала чем-то значимым и заполнилась смыслом. И неважно, что впереди у него еще долгий путь. Не только, чтобы разыскать ее в каменных джунглях мира без магии, но и путь к ее сердцу, спрятанного за толстой стеной, воздвигнутой старыми ранами, сквозь которую он просачивался день за днем.
Ему казалось, что после целого года, лишенный возможности видеть ее лицо, ее улыбку, слышать ее голос, ему ничего не будет стоить подождать еще немного, чтобы она наконец открылась ему, впустила в свое давно разбитое сердце, дать его склеить своей любовью, заботой и верой в нее, в такую смелую, сильную и неповторимую женщину. Вернуть ей веру в любовь, так, как она вернула ее в его вновь пылающее сердце. Она давала ему надежду. Она сама была его надеждой.
Быть на ее стороне и в горе и в радости казалось ему чем-то естественным и неотъемлемым. С ней он чувствовал, что может преодолеть все. Она была его вдохновением. Он был ее опорой. Он знал. Чувствовал. Никогда не давал ей усомниться в себе ни на секунду. Даже стоя под градом заклятий, он улыбался и продолжал вселять в нее уверенность в своих силах.
Он не пытался преследовать ее, навязываться или тем более требовать от нее решения, когда все перипетии утихли. Слова уже были произнесены, и она не нуждалась в том, чтобы постоянно их слышать. Он просто действовал, ожидая однажды награды, которая дороже всех сокровищ.
Но время ничего не меняло. Огонь в груди стал больно жечь, вместо того, чтобы дарить уютное тепло. Казалось, сделав два шага вперед на встречу ему, Эмма тут же включала задний ход, возвращаясь на исходные позиции. Она не давала ему уйти и не давала подойти так близко, как он желал. Будто очертив вокруг себя безопасный круг, она не позволяла перейти последнюю линию с предостерегающей надписью "Осторожно, при пересечение данной линии ваше сердце может быть вновь разбито". Она видела в его глазах любовь и боль, надежду и отчаяние, ожидание и нетерпение. Он видел все тот же страх и сомнения, которые ловко прятались за доверием и привязанностью.

Но рано или поздно, даже обжигающий огонь становится тлеющими углями. Он верил, сражался, ждал, терпел, надеялся, мечтал. Любил...Она же привыкла, что он просто был рядом. Всегда были неотложные дела, нерешенные вопросы и более важные проблемы, а решение откладывалось, пока совсем не застряло в невесомости, лишь иногда при взгляде в его верные глаза, отдаленно напоминавшее о необходимости быть принятым, дабы закончить эту медленную пытку над ним.
Но поставить финальную черту он решил сам. Даже сейчас не пытаясь давить на нее. Он просто сделал то, что не могла закончить она. Принять решение. Завершить историю, конца которой, казалось, они никогда не достигнут. Быть рядом и все же быть далеко он больше не хотел. Злость - она вновь напомнила о себе. Он делал все, чтобы сделать ее счастливой, взамен получая одну лишь неопределенность. Он хотел ее, он нуждался в ней, как в солнце, которое выхватило его из продолжительной тьмы. Но и солнце может ранить и обжечь. И она обжигала. До незатягивающихся ран и новых шрамов. Хватит. Отсутствие ответа - тоже ответ. Он с ним смирился. Осталось решить, стоило ли двигаться дальше. Пробовать жить без нее.

В одно утро он просто сообщил, что уплывает. Без обвинений и претензий. В голосе не слышалось обиды, даже когда на удивленный вопрос "почему?" и внезапно появившийся страх в ее глазах, отвечал, что устал и отчаялся. Во взгляде не читалось сомнения, даже когда ее губы и голос дрожали, прося остаться, говоря, что справлялась только благодаря ему. В движениях не ощущалось колебаний, даже когда она цепко обнимала, тщетно пытаясь не плакать.
На мгновение замедлив шаги у выхода, слыша за спиной такие несвойственные ей тихие всхлипы, он обернулся. Последняя слабость. "Ты любишь меня?" Даже сейчас, когда он так искусно врал себе, что ее "да" ничего бы уже не решило, что финальный рубеж пересечен, он затаив дыхание ждал. Снова.
Ответ застыл на вздохе. Будто словам что-то мешало вырваться наружу. Стены. Пресловутые чертовы стены.
Чтобы в полной мере ощутить пустоту будущего без него, ей понадобилось чуть больше времени, чем он мог ей предложить на этот раз. Больше, чем нужно было ему, чтобы переступить порог навсегда.
Негромкое, но уверенное "да" слишком поздно слетело с ее губ, встречая на своем пути лишь захлопнувшуюся дверь.

это чтобы добить и добавить тлена xD

15 лет почти совсем его не изменили. Лишь оттенив его по-прежнему жгуче-черные волосы несколькими седыми волосками, да, вероятно, парой-тройкой морщин у его нестареющих глаз. Эмма не могла сказать точно, наблюдая за ним через стекло припаркованного автомобиля, не смея выйти из него. Генри со своей невестой все равно опаздывал и ей некуда было торопиться.
Что он делал в Нью-Йорке? Почему он решил остаться в этом мире? Может быть он ждал все это время, когда она найдет его?
"Эмма!" - услышав свое имя, она вздрогнула, подумав, что он заметил ее из-за своего столика на летней террасе кафетерия.
Но уже в следующую секунду реальность, словно ведро холодной воды, опракинулась на нее, когда в его объятия кинулась девочка лет двенадцати и с улыбкой на миловидном личике повисла у него на шее. Следом за ней шла красивая рыжеволосая женщина. Нагнувшись и поцеловав его, она заняла соседний с ним стул, нежно взяв за руку.
Женщина совершенно не была похожа на нее.
Но имя его дочери вызвало на ее лице грустную улыбку.
Позвонив Генри, договариваясь о новом месте встречи, Эмма поехала вперед, пытаясь уловить все удаляющийся образ уже_не_ее_капитана в зеркале, пока повернув, окончательно не потеряла его из виду.